Женщина подошла к Вильгельму и подняла голову. Глаза под изогнутыми дугами темных бровей оказались цвета лесного меда – и не карие, и не золотистые. У нее был тонкий нос, острые скулы, большой рот. Она не отличалась традиционной красотой, но обладала такой силой воздействия, что у Вильгельма тут же закружилась голова. Он уставился на нее, а она улыбнулась в ответ. В этой улыбке заключалось девичье озорство и обаяние опытной женщины.
– Госпожа, – прохрипел он, спрыгнул с Бланкарта, опустился на колени у ее ног и склонил голову.
Несмотря на то, что он чуть не лишился чувств, голова продолжала работать. Ему стоило только взглянуть на ее охрану, чтобы понять, кто это.
– Пожалуйста, встаньте, – сказала она с тихим смехом. – Я привыкла к тому, что мужчины падают к моим ногам, но предпочитаю ставить их на колени не своим положением, а другими способами.
У нее был низкий хрипловатый голос, от звука которого у Вильгельма по спине вдоль позвоночника пробежала искра, которая добралась вниз, в пах. По возрасту эта женщина годилась ему в матери, но на этом сходство заканчивалось.
– Госпожа, – повторил он.
Красноречие покинуло его. Он встал и уловил ее запах, в котором соединялись зимние специи и летний розовый сад.
– Мои сыновья восхищались вашим мастерством у столба с перекладиной, – тихо произнесла она. – Как и я.
Вильгельм покраснел от удовольствия и смущения.
– Спасибо, госпожа. Я стараюсь работать как можно больше с этим конем: он у меня недавно.
– Не скажешь, увидев вас вместе. А вы?…
– Вильгельм Маршал, госпожа, племянник графа Солсбери.
Улыбка стала менее широкой.
– A-а, да, – сказала она, но не стала уточнять, является это достоинством или недостатком Вильгельма.
– А я могу на нем прокатиться? – спросил мальчик с золотисто-рыжеватыми полосами и показал на Бланкарта. Его рука уже тянулась к поводьям. По этому жесту Вильгельм понял, что ребенок уверен в себя и привык получать то, что хочет.
Несмотря на благоговейный трепет перед матерью мальчика, Вильгельм покачал головой и остановил его.
– Он сбежит вместе с вами… сэр, – ответил он. – Этим конем трудно управлять.
– Я уже ездил на боевых конях, – мальчик выпятил вперед нижнюю губу. – Мамины рыцари всегда дают мне прокатиться на своих.
– Но вы же знаете рыцарей вашей мамы и их коней, – заметил Вильгельм. – Вы не знаете ни меня, ни моего коня.
Старший мальчик ухмыльнулся, глядя на брата. Его явно радовал отказ Вильгельма.
– Я тоже ездил на боевых конях, – похвастался он, выпячивая грудь.
