Дорогой Николай,
…вы с Леной подаетесь в Киев, и я безумно завидую. Правильно ли понял из твоего письма, что после гастролей остаетесь (остаешься?) в Киеве на кинофабрике для съемок в каком-то фильме? И ты словом не обмолвился — в каком. И что ты будешь в нем делать? Если я правильно тебя понял, это вопрос решенный. Напиши хоть, кто оператор и режиссер.
…Разыщи на Фабрике моего большого друга, оператора Даню Демуцкого, передай привет и скажи: как только приеду в Киев — объявлюсь. Они с Довженко работали несколько лет (вспомни «Землю»), были, как братья. Жаль, разошлись. А потом Даня уехал надолго. Далеко. В войну, в первые дни ташкентской эвакуации, мы всей семьей (втроем!) жили у них в такой крошечной комнатке, что всем вместе, даже стоя, трудно было поместиться.
А на стене висело узбекское сюзанэ с пятью кругами, и Даня говорил, что хоть живем мы в тесноте, но зато каждому по солнцу в солнечном Узбекистане.
У меня остался небольшой рисунок от той поры, все собираюсь передать. Если увидишь его (и Валю, Валентину Михайловну — она прелестная женщина и преданный человек), скажи, что должны мы свидеться, я очень хочу их повидать. Если, Бог даст, благополучно доберусь домой…
(Подмосковье, санаторий «Пески», 46 г.)
(Николай Павлович Яновский — актер театра им. Вахтангова. Елена Павлова — его жена, актриса. Друзья дома. — А. Л.)
Помню этот рисунок, сделанный моим отцом в Ташкенте. Он всегда висел над столом Даниила Порфирьевича — дяди Дани.
Голова его в наклоне: он всегда что-то мастерит-обтачивает. Это «что-то» называется монокль. Этим объективом снимал удивительные вещи — удивительные по мягкости и благородству передачи.
Я не могла поверить — оптика, объектив — и вдруг такие бытовые, обыкновенные помощники, как наждак, пилочка…
