его совершенно лысом черепе. Несколько волосков нырнули ко лбу и мгновенно сплелись в брови,
но остальные, сиротливо покачавшись на верхушке его шляпы, безжизненно упали на пол. Человек
смотрел на них с возрастающим беспокойством. Он поднял шляпу, потрогал череп и, к своему
разочарованию, обнаружил, что лыс как бильярдный шар.
— О нет, — простонал он, — блин, — и наконец, уже со злостью, — вот ведь дерьмо! — Он
осмотрел своё тело, запястья, вытаращился на Кабала так, будто крыша только что обвалилась, и
принялся бегать по вагону. — Зеркало, приятель! Здесь должно быть зеркало! — Кабал наблюдал,
как он носится. Человек нашёл большой кусок грязного посеребрённого стекла, который, наверное,
когда-то откололся от зеркала, и поднёс его к лицу. Не веря своим глазам, он потёр его поверхность.
Это не помогло.
— Глянь на меня, — причитал он. — Не, ну ты глянь. Твоими стараниями я теперь самый
тощий человек в мире!
— Ничего подобного, — раздражённо сказал Кабал. Все такие придирчивые. — Я тебя призвал.
Вот как ты появился. Не вздумай обвинять меня за любые физические недостатки, которые можешь в
себе обнаружить.
— Но, но... — Человек положил зеркало и подошёл к Кабалу, сопровождая каждое слово
взмахом рук. — Ведь ты отбирал составляющие, приятель. Где мой жир?
— Жир? — Кабал осознал, что совершил небольшую оплошность. — Тряпка, кость, волосы.
Это традиционная формула. О жире никто никогда не говорил.
Худощавый в недоумении замахал руками. Он быстро оглядел вагон и направился в угол
длинными, угловатыми шагами. Он схватил какой-то ящик и вытащил его в центр вагона. Сбоку под
трафарет было выведено одно единственное слово "Жир".
— Нужно-то было всего ничего, приятель! Получился бы солидный мужчина. А так я просто
мешок с костями.
Он умоляюще посмотрел на Кабала. Кабал посмотрел на него с полным безразличием.
— И чего ты от меня ждёшь, мистер... эээ... Костинз? Чтобы я тебе топлёного масла
внутривенно влил?
— Думаешь, сработает? — спросил Костинз с жалобной надеждой.
— Ничуть. Послушай, меньше чем через год, всё это, — он указал на всё, что было вокруг, —
исчезнет, и ты, мой самовлюблённый друг, обратишься в то, из чего я тебя создал. Поэтому,
попытайся понять одну простую вещь. Через год тем, что от тебя останется, даже собаку будет не
занять. Вот почему плевать я хотел, как ты выглядишь, и тебе должно быть всё равно. Наша
непосредственная задача — поставить ярмарку на рельсы. Так что, ты будешь мне помогать, или мне
