Буйвол, расставив ноги и нагнув голову, долго раздумывал, что ему делать с постояльцем. Пока бык соображал, его успели опутать канатами. Силантия тут же заставили дыхнуть на алкоголь, но дыхание у него было как у младенца – зеленое яблоко.
На следующую ночь дежурил отряд ОМОНа. Раз только жутко взревел старый лев. После этого застыла мертвая тишина, а в ней у всех от ужаса дыбом встали волосы.
Когда в зоопарк стали заходить первые посетители, им навстречу из нескольких клеток вышли хищные звери. Скандал вспыхнул грандиозный, усугубленный тем, что в числе первых посетителей была мама мэра с внучкой, и когда рафинированная интеллигентка встретилась с тигром, ей стало плохо по желудочной части.
Подключили всевозможные силовые органы, загнали зверей в клетки, обвесили зоопарк секретной аппаратурой и приборами ночного видения. Стали ждать ночи.
Ночь прошла спокойно. Датчики ночных видений не засекли. День прошел тоже спокойно. И еще одна ночь. И еще. Просто удивительно!
Наблюдение и охрану сняли. В эти три дня уволился Силантий.
– Не нужна мне их жрачка! Жизнь дороже жрачки! Самое дорогое у человека – жизнь, и ее надо прожить!
Эксперименты не возобновляли. Игорь пару раз появлялся, подходил к клетке с Христиной, подмигивал ей и уходил. Перед Пульхерией выпрямлялся по стойке смирно и бросал голову на грудь.
– Ну, и чего вы тут наделали, экспериментаторы? – спросила Эйлер.
– Интеллект подняли, барышня.
– Чей?
К утру четвертой ночи все клетки были раскрыты настежь и открыты двери в зоопарк. Звери облюбовали себе места по вкусу.
Лев лежал на будке кассира и, свесив лапу и голову, дремал, а львица внизу, как кошка, играла с женской туфелькой.
Буйвол вышел на тротуар и опрокинул телефонную будку, что соседствовала с его клеткой, и долго бодал ее рогами. Верблюд подошел к дому напротив его клетки и оплевал окно на кухне угловой квартиры второго этажа. А тиграм понравились трамвайные рельсы, и они лежали на путях, поджидая первого трамвая.
Первый трамвай появился, как и положено, в шесть десять. Толком не проснувшаяся вагоновожатая проснулась, резко затормозила и, как в фильме «Полосатый рейс», хотела было метнуться вон из кадра, но вовремя одумалась и объявила:
– Спокойно, граждане! В городе тигры!
Граждане прильнули к окнам. Тигры никуда не собирались уходить. Когда один почерневший от нужды гражданин захотел вдруг выйти и попытался открыть дверь вагона, его едва не линчевали.
– Товарищи! Всем терпеть! – объявила вагоновожатая.
