– Калеб не просил меня приходить сюда. Я пришла по своей воле, по собственным причинам.
– Мы продолжим суд, – провозгласил Дональд, не обращая внимания на мои слова, – и все уладим. Провидица, пожалуйста, подожди снаружи, пока идет обсуждение. Тебе не стоит присутствовать во время вынесения приговора, потому что ты эмоциональна и необъективна. В противном случае твое присутствие было бы более чем желательно.
– Разве вердикт еще не вынесли? – ехидно поинтересовалась я и взглянула на бабушку. Она держалась стоически. – Разве судьба Калеба не решена?
– Красавица, существуют вещи, которые нельзя изменить только по желанию, – сказала она пророчески. – Порой они просто существуют, – добавила она многозначительно.
«Если ты не изменишь их. Ты должна играть по их правилам, пока не будешь в состоянии сделать что-то по-другому».
Я вздохнула и попыталась закончить так, будто бабушка не говорила со мной лично.
– Хорошо, – выдавила я и посмотрела в глаза Дональду. – Это еще не конец, как для меня, так и для Провидицы.
Он чуть не задохнулся от гнева, но кивнул, уступая. Я сердито удалилась и направилась снова в золотую комнату. Я просто кипела, но все же пыталась обдумать произошедшее. Бабушка явно пыталась намекнуть мне, что надо брать бразды правления в свои руки, но я не знала, как и откуда начать.
Я переживала за Калеба, волновалась из-за того, как мне наставлять этих людей или руководить ими. Я просто волновалась. Когда неоновые лампы начали мигать от моих переживаний, я сдалась.
Я прижалась лбом к холодной стене и взмолилась. Я молила силу, контролирующую все это, дать мне маленький знак, совет, подсказку, хоть что-нибудь. Я была растеряна, совершенно не уверена в себе. Я хотела сделать все необходимое, но чувствовала, что у меня нет силы. Вот тогда я и ощутила это.
Как будто поток холодной воды обрушился на меня, омывая внутри и снаружи. Я задрожала, понимая, что это ответ на мою мольбу. Меня охватило такое же чувство, как и в тот день, когда я обнаружила, что я Провидица, – спокойствие мудрости. А потом нахлынула сильная волна возбуждения. Теперь я знала, что надо делать.
Совет должен был идти на все четыре стороны. Это во‑первых.
Во-вторых, я должна была остановить Уотсонов. Слишком долго они находили лазейки в законах Виртуозов и творили практически все, что хотели, потому что человеческие законы на них не распространялись. Они вредили людям в течение многих лет, и хотя, по-видимому, многие Асы замечали, что происходит что-то странное, никто не решался это пресечь.
