– Я хочу все тебе объяснить, – произнес он мягко и обхватил ладонями мое лицо, – чтобы ты не прочитала это в моих мыслях и в ярости не взорвала оранжерею.
Я взглянула наверх и увидела, что стекло в двери рядом с нами дребезжит. Я глубоко вдохнула и снова посмотрела на него, готовясь выслушать.
– Ты – Провидица, они не будут… нет, не могут по закону наказать тебя. Членов Ассамблеи тоже нельзя наказать, если преступление не было совершено в присутствии другого члена Ассамблеи. – Калеб вздохнул, его дыхание согрело мое лицо. – Но меня завтра посадят в тюремную камеру.
– Откуда ты знаешь? – спросила я, чувствуя, как кровь закипает от гнева.
– Потому что я знаю законы. Ни в коем случае нельзя убивать члена другого клана, даже в целях самозащиты.
– Но это была не самозащита, – хрипло выдавила я и прочистила горло, надеясь не заплакать. – Ты убил его, чтобы спасти меня.
– Не думаю, что для них это имеет значение. И я хотел, чтобы с тобой был кто-то, кому можно доверять, чтобы ты не осталась одинокой и… напуганной.
– На сколько тебя посадят?
– Когда кого-то считают в чем-то виновным, проходит слушание, и затем обвиняемого сажают в тюрьму, чтобы он не мог проводить неделю Воссоединения вместе со всеми. До моего отъезда будет проведено еще одно слушание, чтобы решить, навсегда ли меня изгнать.
– Значит, если кого-нибудь убить, тебя посадят в камеру и не позволят веселиться? Правда? Это и есть наказание?
– Это не единственное наказание, – вставил Родни, бросив на меня сочувственный взгляд. – Свидания с заключенными запрещены.
Я не сразу осознала смысл его слов.
– Я не смогу видеть его? И он не сможет видеть меня… Он будет испытывать боль от разлуки целую неделю!
– И ты тоже, – пробормотал Калеб. – Я попытаюсь заключить с ними какую-нибудь сделку. Сомневаюсь, что они позволят Провидице остаться одной и мучиться от боли. Возможно, мне разрешат видеть тебя несколько минут в день, только для облегчения твоих страданий.
– Это нелепо.
– Но так и будет, и я хотел убедиться, что о тебе позаботятся.
– А как же ты? – прошептала я, опуская голову.
Калеб приподнял мое лицо за подбородок.
– Со мной все будет в порядке. Я знал, во что ввязываюсь, приехав сюда.
– Я буду бороться с ними, – заявила я и расправила плечи. – Я сделаю что-нибудь, я…
– Не надо, детка. Просто… делай то, что тебе скажут. Родни будет с тобой каждый день, и папа не позволит им выкинуть что-то из ряда вон выходящее.
– Я тоже, – выпалил Кайл.
