Миссис Ферфакс сама открыла им дверь. Она была из тех пухленьких, уютных женщин с аккуратными рядами желтеньких кудряшек, при взгляде на которых сразу начинаешь радоваться жизни. Софи даже позавидовала Летти – самую-самую чуточку. Миссис Ферфакс переводила взгляд с Софи на Майкла. В последний раз она видела Софи всего год назад семнадцатилетней девушкой и, разумеется, никак не могла узнать ее в девяностолетней старухе.
– Доброго вам утречка, – учтиво кивнула миссис Ферфакс.
Софи вздохнула. Майкл заговорил:
– Это двоюродная бабушка Летти Хаттер. Я привел ее повидать Летти.
– Ах, а я-то думаю – до чего лицо знакомое! – воскликнула миссис Ферфакс. – А оказывается – фамильное сходство. Входите же! Сейчас Летти немного занята, но я вас пока угощу ячменными лепешками с медом.
Она приоткрыла дверь пошире. Тут же мимо юбок миссис Ферфакс протиснулся крупный колли, проскользнул между Софи и Майклом и промчался по ближайшей клумбе – цветы так и полетели в разные стороны.
– Держите его! – ахнула миссис Ферфакс, пускаясь в погоню. – Сейчас его нельзя выпускать!
Минуты две все беспорядочно носились по саду: пес метался туда-сюда, тревожно скуля, миссис Ферфакс и Софи бегали за ним, перепрыгивая через клумбы и отчаянно мешая друг дружке, а Майкл гонялся за Софи, крича: «Стойте! Вам опять станет плохо!» Потом пес свернул за угол дома. Майкл наконец понял, что единственный способ остановить Софи – это остановить пса. Он кинулся вслед беглецу прямо по клумбам и у самых яблонь за домом успел ухватить зверя за густющую шерсть.
Софи подковыляла поближе и увидела, как Майкл пытается оттащить пса, корча при этом такие затейливые гримасы, что Софи испугалась, не заболел ли он. Но тут она заметила, что Майкл все время дергает подбородком в сторону яблоневого сада, и сообразила: это намек. Она заглянула за угол, ожидая увидеть там пчелиный рой.
В саду были Хоул с Летти. Над ними высились старые яблони в цвету, а в отдалении тянулась цепочка ульев. Летти сидела в белом шезлонге. Хоул стоял на одном колене в траве у ее ног, держа ее руку в своих, и вид у него был возвышенный и пылкий. Летти улыбалась ему с обожанием. Но хуже всего было то, подумала Софи, что Летти уже ни капельки не была похожа на Марту. Она была самой собой – собой, неотразимой красавицей. Платье на ней было тех же белых и розоватых оттенков, что и яблоневый цвет у нее над головой. Темные волосы, переброшенные через одно плечо, струились блестящими локонами, а глаза сияли любовью к Хоулу.
