– И здесь тоже не надо, – произнес он нарочито кротко. – Да вы же ходячий кошмар. Оставьте двор в покое. Я знаю, где тут что лежит, а если вы все приберете, то мне уже никогда не найти деталей для транспортных чар.
Ага, подумала Софи, значит, связки похищенных душ и ящики изжеванных сердец спрятаны где-то здесь. Да как он смеет ей мешать?
– Все прибирать – моя работа! – закричала она на Хоула.
– Тогда придется вам поискать новый смысл жизни, – развел руками Хоул. На какой-то миг показалось, что он и сам вот-вот потеряет терпение. Его непроницаемые светлые глаза смотрели на Софи едва ли не гневно. Но он взял себя в руки и добавил: – А теперь отправляйтесь в дом, вы, сверхдеятельная старушенция, и найдите себе другую игрушку, пока я не разозлился. Ненавижу злиться.
Софи сложила на груди костлявые руки. Ей вовсе не нравилось, когда на нее гневно смотрели глазами, похожими на стеклянные шарики.
– Конечно, вы ненавидите злиться! – вспыхнула она. – Вы ведь не любите ничего неприятного, так? Только вам что-нибудь не по душе, вы любите, чтобы раз – и в сторонку! Вы увиливатель, вот вы кто!
Хоул вымученно улыбнулся:
– Что ж, теперь мы оба знаем, кто в чем небезупречен. А теперь возвращайтесь в дом. Давайте. В дом. – И он надвинулся на Софи, помахивая руками в сторону двери. Колышущийся рукав зацепился за какую-то ржавую железяку и с треском порвался. – Проклятье! – высказался Хоул, подбирая серебристо-голубые обрывки. – Вот до чего вы меня довели!
– Я зашью, – предложила Софи.
Хоул снова наградил ее стеклянным взглядом.
– Опять вы за свое, – произнес он. – Надо же, как иным людям нравится выслуживаться! – И он медленно пропустил разорванный рукав между пальцами правой руки. Голубая с серебром ткань выходила из пальцев целехонькой. – Вот, – сказал Хоул. – Понятно?
Софи попятилась в дом, чувствуя себя словно ребенок, которого поставили в угол. Чародеям не надо работать, как всем. А Хоул ясно показал ей, что он чародей, с которым стоит считаться.
– Что же он меня не выгонит? – проговорила она, обращаясь наполовину к себе, наполовину к Майклу.
– Ума не приложу, – отозвался Майкл. – Думаю, это он ради Кальцифера. Просто все, кто сюда попадает, или не замечают Кальцифера, или боятся его до икоты.
Глава шестая, в которой Хоул выражает свои чувства при помощи зеленой слизи
Весь тот день и несколько следующих Хоул никуда не выходил. Софи тихонько сидела в кресле у очага, старалась не попадаться Хоулу на глаза и думала. Она поняла, что Хоул, конечно, заслуживал подобного обращения, но не стоило ей, Софи, вымещать на его замке свою злость на Болотную Ведьму. К тому же ее несколько огорчала мысль, что она находится в замке под вымышленным предлогом. Может, Хоул и считает, будто Кальцифер нравится Софи, но сама-то Софи понимала – Кальцифер попросту ухватился за возможность заключить с ней сделку. По всей видимости, Кальцифера придется разочаровать.
