Анатоль: Мне нравилось это место.
Каролина (резко): В ту ночь в заведении, где все предавались разнообразным излишествам, мой клиент потерял контроль над собой, в результате некоторых действий… (Каролина указывает на экран.) Это чудовище воспользовалось его наивностью.
Бертран: Болван!
Каролина: В результате родился ребенок. Мари-Франсуаза.
Бертран: Он сделал это в состоянии алкогольного опьянения?
Каролина: Поддавшись праздничной атмосфере вечера! Они не успели обменяться ни единым словом. Не знали даже имен друг друга.
Бертран (нравоучительно): Вот как живут люди на Земле…
На экране появляется мадам Пишон. Она беременна.
Каролина: В то время мой клиент еще колебался, не зная, какую карьеру избрать. (Сочувственно.) Но ребенок, зачатый в ту ночь, лишил его выбора.
Бертран (фыркает): Что за ерунда!
Каролина: Родительский долг требовал жертв. Разве господин Пишон мог теперь стать лицедеем?
Бертран: Вот уж правда…
Габриель призывает его к молчанию.
Анатоль: Я должен был зарабатывать на жизнь!
Бертран: Господин Пишон не явился на встречу, устроенную самими звездами, и которая должна была стать началом удивительной любви двух предназначенных друг другу сердец, двух людей, одинаково увлеченных театром.
Каролина: Хочу напомнить, что, когда речь заходит о любви, возможно все. Но человек волен выбирать сам. Господин Пишон предпочел любовь честной женщины приключению с (презрительная гримаса)… актрисой.
Бертран: Что вы имеете против актрис?
Каролина (насмешливо): Раздутое самомнение, нарциссизм, нестабильная психика, сексуальные извращения, зависимость от кокаина и героина, нимфомания…
Бертран: Нимфомания?
Каролина: Нимфомания и мания величия!
Габриель (стуча молотком): Не будем отклоняться от дела, ради которого мы собрались.
Каролина: Моего клиента упрекают в том, что он не использовал свой актерский талант? А почему вы так уверены, что он его не использовал? Он использовал его! По-своему. В деловом, а не театральном костюме, входя в зал суда, а не выходя на подмостки. Не перед целым залом праздной публики, а перед обвиняемыми, жертвами и присяжными.
Бертран (обращаясь к Габриель): Иногда она меня впечатляет.
Каролина: И чем земной судья отличается от небесного? Они искал истину, как ищем ее мы. Как пытаемся найти ее сегодня.
Анатоль (приятно удивленный): Это правда.
Каролина: Неужели вы думаете, что у него не бывало сомнений, что он не испытывал страха вынести ошибочный приговор?
Анатоль (все более уверенный в себе):
