Скоро уже на ремне дырок не останется, а они всё не угомонятся, старательно закармливая его, — сердито думал Сидор, с трудом переводя дыхание. — Словно это он их муж, а не Димон. Вон, даже Белла начала уже косо на него посматривать. А он что. Он тут ни при чём. И особой заслуги в том, что Димона из тюрьмы вытащил, по большому счёту за ним нет. Подумаешь, всего-то извозчиком поработал и домой узника доставил.
И потом. Их компания с самого начала не отказывались от обязательств по восстановлению порушенной Димкой дороги, так что и держать того в казематах арсенала с самого начала смысла у властей не было никакого. И все прекрасно всё с самого начала и понимали. Уже на следующее же после ареста утро городские власти поняли, что погорячились и попробовали отпустить Димона из тюрьмы. Чаз-з-з! Тот сам не желал уходить. Больно уж ему понравилось изображать из себя великомученика и борца с «тоталитарным режимом плутократов». А то, что сам «тоталитарный режим» в лице всех местных «плутократов», то есть Головы, Старосты, да и всех прочих членов Совета, раз десять, наверное, чуть ли не со слезами на глазах пытались выбросить Димона с его бандой из занятых ими казематов под Арсеналом, так это, как бы ни в счёт.
Димон старательно изображал из себя защитника Брестской крепости и мученика тоталитарного режима, а его егеря не менее старательно подыгрывали ему, вместе со своими подружками из города обживая соседние камеры, чем вызвали нешуточный политический кризис в городе.
В самом деле. В город вернулся один из самых успешных поисковиков трофеев на Правом берегу за всё последнее время! Привёзший, просто колоссальное богатство, исчисляемое в сотни тысяч золотых, если не в миллионы! Принёс настоящую славу городу! Колоссальные деньги! Уже пролившиеся золотым дождём пока только на трактирщиков. А что ещё впереди будет!
И такого человека в тюрьму?
За что? За то, что разворотил какую-то дорогу? Так, наверное, дорогу надо было строить лучше, раз уж взялись.
И вот попробуй, докажи сейчас кому, зимой, когда на дорогах установился твёрдый наст, что он действительно угробил хорошую дорогу? Да никто ж не поймёт. И не захочет понять. В представлении местных, дороги — это нечто грунтовое, «в ту сторону», и особого внимания не стоящее. Короче — просто направление, в котором надо двигаться. Местный люд просто не понимал, как это ДОРОГУ можно испортить? Из-за лишней колеи на «дороге» бросать ТАКОГО уважаемого человека в казематы — чистейшей воды безумие. Оскорбление, смываемое лишь кровью.
