Воевода не командовал отступление, хотя их все вернее прижимали к реке. Спереди напирал темник со своим изрядно поредевшим, но приободрившимся полком, по бокам — зятья со свежими силами, в тылу — река. Сеча уже проиграна, но русичи бьются.
«Почему?» — вот тот вопрос, который в десятый раз задавал себе темник.
Было смутное время. Недолгие перемирия сменялись стычками с татарами. И в этот раз разведчики донесли, что ту мен решил потревожить границы княжества. Темник в обход хана решил разжиться золотом и рабами, которых можно было выгодно продать в Кафе. Генуэзцы с удовольствием брали русичей. В Орде закрывали глаза на такие походы. Да и ханов развелось слишком много, то и дело вспыхивали междоусобицы в самой Орде. Подобное нападение можно было отбить, не опасаясь мести хана.
Беда была в том, что большая часть войска находилась в Литве. Воевода выступил с той дружиной, которую смог собрать. И эта дружина была обречена.
Словно повинуясь невидимому знаку, пыл боя мгновенно угас. В наступившей тишине слышался лишь лязг опускаемого оружия.
Со своего места Георгий увидел, как строй ордынцев расступился и из него выехал пожилой воин. Навстречу ему не спеша направился их воевода. О чем они говорили, разобрать было невозможно — слишком далеко. Но все и так знали — темник хочет сохранить свое войско и предлагает сдаться.
Только сдаваться никто не собирался. Окончить жизнь в неволе — горькая доля. А кроме того, за ними осталось почти беззащитное княжество. Их долг был задержать татар и отбить у них желание идти вглубь.
Темник прекрасно понимал, что, разбив русичей, он не сможет вернуться в Орду победителем, так как потеряет при этом значительную часть своих воинов. Вот поэтому он и остановил бой в надежде, что русичи не захотят сегодня умереть. Зря надеялся.
Георгий, пользуясь минутой передышки, осмотрелся. Его десяток полег, да и сотня изрядно поредела. Присел возле своего друга — такого же молодого парня. Тот уже не дышал. Сердце защемило. Внутри словно образовался кусок льда. Оба они были сиротами: родителей убили татары. Вместе их взял к себе в дружину князь Владимиро-Волынский Ва-силько. Там они и выросли, помогая княжеским ратникам в их нелегком деле и учась всяким воинским премудростям.
Георгий невесело улыбнулся.
Подожди меня, я не задержусь.
Но все случилось иначе.
Битва продолжилась так же внезапно, как и остановилась. Вот только что дружинники перевязывали раненых, прощались друг с другом, как опять засвистели стрелы, и ордынцы ринулись на поредевший строй русичей.
