— Быть может, у него были некоторые основания так думать, не правда ли, Аль?
— Нет, — ответил Женер. — Я никогда этого всерьез не думал. Я просто был встревожен. Я вас хорошо знаю, Марк, но святых не бывает. Каждому человеку ведомы искушения. Я был встревожен. Я опасаюсь ловушек. Я вам уже говорил это сегодня утром по телефону. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать, ибо вы попались в ловушку Льеже-Лебо.
— Конечно, — поддакнул Брюннер, — для финансового мира вы теперь конченый человек. Зарубите это себе на носу!
— Я и так пытаюсь внушить себе это, — сказал Марк. — Благодарю вас за помощь.
— Ну что вы, что вы, — проворчал Женер, — вы же знаете, что я сделаю для вас все, что будет в моей власти.
— Ну конечно, — подхватила Бетти, — все уладится наилучшим образом, вы увидите. А теперь — конец! Вы забудете все, что здесь было сказано, и будете спокойно говорить о другом…
— Простите, Бетти, — перебил ее Брюннер. — Когда я утверждаю, что у Аля есть некоторые основания изменить свое мнение об Этьене, я знаю, что говорю. Аль сделал вид, что пропустил мои слова мимо ушей. Но хоть он и сама доброта, я уверен, в душе у него остался неприятный след. Быть может, Этьен, вы помните, как он сказал в начале нашего разговора: «Меня шокирует только одно…»
— Перестаньте! — воскликнула Бетти.
Она встала. Все трое посмотрели на нее. Она покраснела и тяжело дышала. Марк только теперь заметил, как красива эта женщина, которую обвиняли в тяготении к буржуазному благополучию и беспечной, богатой жизни. («Мне невероятно повезло, — доверительно сказал ему Женер вскоре после своей свадьбы. — Просто невероятно».)
— Скажите ему, чтобы он замолчал. Я прошу вас, Аль. Я вас прошу.
— Успокойся, дорогая. Это трудная минута. Бог видит, что это трудная минута для каждого из нас, но нужно через это пройти, — ответил Женер и взял ее за руку.
— Речь идет, как вы, вероятно, догадываетесь, о Мореле, — сказал Брюннер. — Похоже, что в этом отношении у вас совесть не совсем чиста. Когда я вас спросил о Мореле, вы заверили меня, что не встречались с ним в последнее время. Вы можете сейчас это подтвердить?
— Даже если бы я и встречался с ним, я не должен был бы перед вами отчитываться. Я считаю, что вас это не касается.
— Однако сегодня утром вы ответили мне гораздо определенней.
— Я и тогда считал, что это вас не касается.
— И все же утром вы мне ответили. Вы плохо лжете, Этьен, вы чертовски плохо лжете!
— Да, лгать я не умею. Уж извините меня великодушно. Этому мне тоже следовало бы научиться.
