— Ах ты господи боже мой! Это вы? А я думала, вы в заключении, под замком!
— Насиделся до чёртиков!
— А откуда у вас мундир и сабля? Господин старший вахмистр знает об этом?
Человек в полицейской каске ухмыльнулся:
— Знает, знает, но не отвлекайте меня от сосисок с капустой. Иначе не будь я разбойник Хотценплотц!
Бабушка тайком поглядела на кухонные часы: «Восемь минут первого! Где же Касперль с Сеппелем?»
Пришлось вынимать из посудного шкафа тарелку, класть на неё сосиску с ложкой капусты.
— Одну сосиску! — возмутился разбойник, стукнув кулаком по столу. — У вас не все дома! Я хочу все сосиски и всю капусту! Понятно?
Что оставалось бабушке?
Она положила на тарелку все сосиски и поставила на стол кастрюлю с капустой.
— Так-то лучше! — одобрил разбойник и указал бабушке на место рядом с собой. — Чтобы вы не делали глупостей. Приятного аппетита!
Сидя за столом, бабушка вынужденно наблюдала за тем, как Хотценплотц уплетал, аж за ушами трещало, одну за другой сосиски; их было девять, как всегда по четвергам. А капусту ел прямо из кастрюли. То, что при этом он пачкал скатерть, его не смущало.
— Как же вкусно! — буркнул Хотценплотц, покончив с едой. — Чертовски вкусно, бабушка! А теперь прошу внимания. Сейчас на часах пятнадцать минут первого. Оставайтесь на месте ещё десять минут. Сидите, как мышка. И только через десять минут можете звать на помощь. Ни минутой раньше! Понятно?
Бабушка не шелохнулась.
— Эй вы! — повысил голос Хотценплотц. — Слышите меня? Почему не отвечаете?
Бабушка не издала ни звука.
В тот момент, когда Хотценплотц проглотил последний кусок сосиски, бабушка потеряла сознание — от ярости и страха.
Касперль с Сеппелем были в тот день на рыбалке, увы, неудачной. Друзья ничего не поймали, кроме старой метлы и пустой бутылки из-под уксуса.
Метлу они закинули обратно в воду, а бутылку оставили.
— Пригодится для бутылочной почты, если вдруг понадобится кому-то послать письмо, — решил Касперль.
Как и каждый четверг, друзья торопились к обеду и прибыли бы домой вовремя, если б не удивительное происшествие. Когда они проходили по площади, из пожарного депо возле полицейского участка раздался приглушённый крик.
— Ого! — изумился Касперль. — Видно, Хотценплотцу сегодня плохо. Слышишь, как ругается!
— Он не ругается, — уточнил Сеппель, — а зовёт на помощь. Может, у него разболелись зубы или живот.
После истории с бабушкиной кофемолкой Касперль и слышать не хотел о Хотценплотце.
