— Давно здесь работаешь? — осведомляется Малика, которая с первой минуты испытывает симпатию к этому парню.
— Со времени окончания курсов, два года с небольшим. Хотелось бы в министерство, все время жду, что оно поймет, каким ценнейшим приобретением я бы для них стал.
Малика соглашается:
— Да, туда, наверное, невозможно попасть. Они всегда твердят, что у них закрытая организация и что к ним не берут людей с улицы. Это значит только то, что берут своих детей, родственников, прихлебателей и жополизов.
— И у вас тоже так? — Парень как будто не обращает внимания на слова старшей подруги и искренне смеется. — Я мог бы найти какие-нибудь связи, но не хочу. Собираюсь дойти до всего собственным трудом.
Он становится серьезнее. И Малика серьезно ему отвечает:
— Я тоже только собственным трудом. Я всего лишь внучка рыбака и дочка простого инженеришки.
— И видишь, удалось! Ты была даже послом, — говорит он театральным шепотом. — Сейчас я о другом: в будущую субботу я праздную крестины моего первенца, — говорит он, с гордостью выпячивая грудь. — Ты мало уделяешь времени обществу, и я приглашаю тебя и всю твою семью. Это будет для вас интересный experience.
— Большое спасибо! — Малика уже почти усомнилась в его бескорыстной доброжелательности. — А разве это не семейный праздник?
— Семья, приятели и вся негритянская деревенька, — отвечает мужчина и собирается уходить. — Начинается около полудня, но еще нужно доехать, ведь будем отмечать, конечно, за городом. Что скажешь, если я заеду за вами около десяти?
— Супер! Я могу взять с собой друга?
— Конечно! Здешний или белый?
— Ганец, будет нам все объяснять, чтобы мы не допустили ни одного промаха.
Анум приезжает в субботу на час раньше и становится свидетелем небольшой семейной размолвки.
— Сказала «нет» — и точка! — кричит Малика, тыча пальцем в сторону Марыси.
— Но почему?! — Девочка готова заплакать.
— А в чем дело? — спрашивает мужчина, входя в комнату, в которой находится телевизор.
— Дядя, дядя, помоги! — Марыся бросается ему на руки.
— Милый Бог не помог, не в этот раз, — твердо произносит Малика. — Твоя подружка и так ездит с нами всюду. Одну субботу может провести с родителями.
Мать и Хадиджа кивают, соглашаясь с Маликой.
— Но ее родителей никогда нет дома! — выкрикивает Марыся.
— Это печально, — говорит старая ливийка.
— Речь, конечно, о Жоржетте, — объясняет Малика непосвященному Ануму. — Но сегодня мы не возьмем ее — и без возражений!
