На следующее утро он, позавтракав, остался за столом, дожидаясь, пока Грейс уйдет в школу, хоть и знал, что опоздает к началу девятичасовых занятий. Проводив Грейс к выходу, Эдит не вернулась в столовую, и он понял, что она его избегает. Он вошел в гостиную, где его жена сидела на конце дивана с чашкой кофе и сигаретой.
Без предисловий он заявил:
— Эдит, мне не нравится то, что происходит с Грейс.
Мгновенно, как будто ждала момента для выученной реплики, она спросила:
— Что ты имеешь в виду?
Он опустился на противоположный конец дивана. Им овладело ощущение беспомощности.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — устало сказал он. — Полегче с ней. Не наседай на нее так.
Эдит раздавила окурок о блюдце.
— Грейс счастлива как никогда. У нее теперь есть подружки, ей есть чем заняться. Я понимаю, ты слишком занят, чтобы замечать такие вещи, но… неужели ты не видишь, насколько более общительной она стала? И она смеется. Раньше она никогда не смеялась. Почти никогда.
Уильям смотрел на нее в тихом изумлении.
— Ты действительно так думаешь?
— Конечно, — сказала Эдит. — Я мать, я знаю, что говорю.
Да, понял Стоунер, она действительно так думает. Он покачал головой.
— Я не хотел признаваться в этом себе, — произнес он, чувствуя некий странный покой, — но ты всерьез меня ненавидишь, правда, Эдит?
— Что? — Удивление в ее голосе было искренним. — Ох, Уилли! — Она звонко, непринужденно рассмеялась. — Не говори глупостей. Конечно нет. Ты мой муж.
— Не используй ребенка. — Его голос дрожал, и он не мог ничего с этим поделать. — В этом больше нет необходимости, и ты это знаешь. Что угодно другое. Но если ты и дальше будешь использовать Грейс, то я…
Он запнулся. Немного помолчав, Эдит спросила:
— То ты что? — Она говорила негромко и без вызова. — Ты можешь только уйти от меня, а этого ты никогда не сделаешь. Мы оба это знаем.
Он кивнул:
— Пожалуй, ты права.
Он незряче встал и отправился в свой кабинет. Достал из шкафа пальто и взял портфель, стоявший около письменного стола. Когда он шел через гостиную, Эдит снова обратилась к нему:
— Уилли, я не причиню Грейс вреда. Как ты не понимаешь? Я люблю ее. Она моя родная дочь.
И он знал, что она не лжет; да, она любила ее. Он едва не закричал — так мучительна была эта истина. Он покачал головой и вышел на улицу.
Придя вечером домой, он увидел, что за день Эдит с помощью грузчика вынесла все его имущество из кабинета. В гостиной, задвинутые в угол, стояли письменный стол и кушетка, а вокруг них была бесцеремонно нагромождена его одежда, лежали его бумаги и все книги.
