— Миллионы на этом не заработаешь, но и на паперти клянчить не приходится, — сказала она.
Я подумала о том, не написать ли в приют. Послать, например, такую открытку: «Дорогие все! Я живу с обезьяной на свалке. Надеюсь, в один прекрасный день вы будете так же счастливы, как и я. Целую и обнимаю, Юнна».
В тот же день Горилла научила меня делать ценники.
— Если вещь сломана, она должна быть дешёвой, — сказала она, показывая сломанную удочку. Катушка сидела криво и наматывала только три четверти лески. Горилла попробовала помотать взад-вперёд.
— Но ведь работает! Двадцать пять крон, — сказала она, протягивая удочку мне. Я приклеила ценник и старательно вывела на нем: «25 крон».
Н-да, выглядело это сомнительно.
— Отлично, — сказала Горилла. — Это дёшево. Кто-нибудь её скоро хапнет и будет думать, что ему дико повезло. А когда придёт время расплачиваться, надо удивлённо посмотреть на ценник. Ой-ой-ой! Прошу прощения, но, должно быть, это ошибка. Меньше чем за пятьдесят крон я её продать не могу. — Горилла развела руками. — И тогда покупатель выкладывает пятьдесят крон, потому что успел поверить в свою удачу и не хочет с ней расставаться. Это и есть бизнес, детка.
Она прошагала вглубь двора и принесла оттуда маленький красный велосипед.
— Хм, да он как новенький, — сказала она, покрутив переднее колесо.
Тут я с ней согласиться не могла. Это был велосипед марки «Кресцент», ржавый, с погнутым багажником.
Горилла почесала подбородок. Затем взглянула на меня.
— Нравится?
— Нет.
Она отодрала от рамы лоскутки полопавшейся краски.
— Ездить умеешь?
Я покачала головой.
— Неа. Велосипеды — это скучно.
Я украдкой посмотрела на Гориллу. В приюте велосипед был только у Герды. Нам никогда не давали покататься, потому что, если велосипед часто использовать, он износится и потеряет товарный вид.
Горилла поставила маленький красный велосипед в глину.
— Это тебе, — сказала она. — Учись. Он тебе в самый раз.
Ноги у меня вдруг стали лёгкими и невесомыми. Казалось, я могу подпрыгнуть и взлететь. Уголки губ сами собой растянулись в улыбке.
Горилла была довольна.
— Нет, — вдруг ответила я, приклеивая на руль ценник. — Сколько он стоит?
Горилла удивилась.
— Хрм, — пробормотала она. — Ну, пусть будет сто крон. С руками оторвут.
— Вот и хорошо, — сказала я.
— Вот и хорошо, — сказала Горилла.
Время от времени кто-то заходил к нам на задний двор, чтобы купить утиль. Горилла каждый раз разыгрывала спектакль про ошибку на ценнике. Мужчина в рабочем комбинезоне хотел купить холодильник за двести крон.
