Тут внутри у меня похолодело — я всё поняла. Это был не чан, а огромная кастрюля. Она стояла на четырёх ножках, внизу была дверца, а наверху — дымоход. В дверцу Горилла покидала бумагу и щепки, затем разожгла огонь. Вскоре внутри разгорелось пламя.
Я в ужасе бросилась в дом. Если хочешь остаться в живых, надо уносить ноги. Я помчалась к входной двери, дёрнула ручку, но она не поддавалась!
Дыхание спёрло, спина покрылась потом, слёзы застилали глаза. Я уже видела, как Горилла опускает меня в кипящую воду, а я кричу и брыкаюсь. И вот уже через час аппетитный супчик дымится на столе, Горилла обгладывает маленькую косточку, думая о том, что надо было выбрать ребёнка потолще. Да ни за что! Я просто так не сдамся! Как же мне отсюда выбраться?
Я посмотрела на окошки над дверью. Вон то, с разбитым стеклом, в самый раз, только бы до него добраться.
Я обвела взглядом комнату. Кухонные стулья слишком низкие… Кресло! Если встать на спинку, то я достану. Я пролезла за кресло и стала толкать его, упираясь спиной в стенку.
Кресло было как бетонное, словно вросло в пол. «Миленькое креслице, сдвинься, пожалуйста!»
— Юнна! — кричала Горилла со двора. — Иди-ка сюда, я тебе кое-что покажу!
Наконец кресло начало поддаваться. Казалось, я толкала его вперёд ударами сердца — и вот оно уже под окном.
— Юнна! — раздался голос Гориллы за дверью. — У тебя всё в порядке?
Я взобралась на спинку кресла. Едва я схватилась за подоконник, дверь скрипнула.
— Что ты делаешь?! — завопила Горилла, одним прыжком оказавшись у окна.
Я попыталась выпрыгнуть в окно, но в тот же миг почувствовала, как её большие лапы схватили меня за щиколотки. Горилла затащила меня обратно.
— Нет! — заорала я, и слёзы брызнули из глаз. — Не надо!
Уворачиваясь от моих пинков, Горилла крикнула:
— Ай! Ну-ка успокойся!
— Пусти! Пусти меня! — сопротивлялась я.
Горилла разжала хватку, и я шлёпнулась в кресло.
Скрестив лапы на груди, она строго сказала:
— Без спросу уходить нельзя, понимаешь?! Я подписала бумаги, а это значит, что я теперь за тебя отвечаю. Мало ли, что там может случиться! Сама подумай.
— Не ешь меня, пожалуйста! — сказала я, закрыв лицо ладонями.
— Чего? — Горилла уставилась на меня во все глаза.
Я замешкалась.
— Арон из «Лютика» сказал, что ты ешь детей… — сказала я, посматривая на неё сквозь щёлку между пальцами. И тотчас поняла, как глупо это прозвучало. — Не знаю, правда ли это, но он так сказал.
Горилла наморщила лоб, как гармошку.
