— Представь, что наша Вселенная, наш мир, — продолжал он, — это как бы вложение некого n-мерного пространства. Своего рода трюк Уитни, когда это n-мерное пространство, вкладывается в двухмерное евклидово пространство. Правда, в данном случае, скорее в трехмерное… Вернее, четырехмерное, если учитывать время.
Андрей, молча, кивнул, делая очередной глоток коньяка. Понимал он или не понимал — Михаил никак не мог определить.
— Мир Огня — это, скорее всего, одно из множеств пространства старшей размерности.
— Как и Мир Земли? — вопрос Андрея застал Михаила врасплох.
Ему показалось, что брат его «подкалывает».
— Как и Мир Земли, — согласился Михаил. — Такое понятие называют в математике «картой»…
— Причем тут лабиринт? — не повышая голоса, спросил брат.
«Все-таки слушает», — мелькнула мысль в голове Михаила.
— Пока точно не скажу. Потому как сам толком не знаю. Могу предположить, что лабиринт как-то связан с «атласами». Так называют покрытия пространства, любые две «карты» из которого согласованны…
— Ты говорил, что разбудил какого-то волка, — снова перебил Михаила брат.
— У меня родилась одна теория, — возбужденно заговорил тот, — что в мире должен существовать такой объект, функция которого — «пожирать» Вселенные. Я обозвал его за «аппетит» Волком, или Фенриром…
— Что за чушь! — вдруг отозвался Андрей. — Ключи, волки, лабиринты, паутины…
Михаил побагровел.
«Не быть тебе в моем воинстве», — прошептал он про себя, резким залпом выпивая остатки коньяка.
И тут же вышел вон…
Хотя Михаил и был взбешен, голова его работала предельно ясно. Уже в такси, подъезжая к вокзалу, он почувствовал слежку.
Очевидно, что-то в нем изменилось. Он стал острее чувствовать любой «негативизм», исходящий от людей. Особенно, если он касался его самого.
Почему и как это произошло, Михаил не пытался понять. Да и зачем это сейчас?
Он попросил водителя притормозить и, рассчитавшись, вылез на улицу. Подойдя к витрине ларька, он сделал вид, что внимательно смотрит на выставленный товар, а сам, пользуясь стеклом, как зеркалом, обшарил пространство за спиной.
Синий «Форд», стоявший на другой стороне, и был тем источником «негативизма». В нем сидело трое. И хотя они делали вид, что не смотрят на Михаила, он ощутил «уколы» их взглядов. И даже, как на мгновение показалось, их мысли. Вернее, обрывки.
Михаил не спеша направился к зданию вокзала, отмечая, что тройка вылезает из машины, а водитель прижимает к уху мобильный телефон.
