– Смотри, Стольник, мы с чемодана отпечатки снимем, если твои пальчики на нем есть, пыхтеть тебе на нарах целый пятерик.
– Я, начальник, тебе по совести все сказал.
Эксперт занялся чемоданом. Снял отпечатки.
– Теперь расскажи про залетных, Стольник. Колись, прежде чем я понятых позову и вскрою чемодан.
– Одного звали Мишей, второй – Коля Лиговский.
Мы пригласили понятых, вскрыли чемодан, а там и часы и кольца.
То, что Борька не трогал чемодан, я был уверен, но урки питерские должны были за ним прийти.
И сели мы в засаду. Два дня пили чай с бутербродами и толковали с Витькой за жизнь.
А вечером на третий день в дверь постучали условным стуком. Короче, повязали мы этих орлов. Их и Стольника повезли на Петровку. Борька перед отъездом мне ключи отдал:
– Борис Сергеевич, если меня окунут, отдай их моей сестре.
Я в последний раз обошел квартиру и направился к дверям. Случайно посмотрел на дверь в комнату и вижу, что наличник немного от стены отошел.
Не знаю, что на меня нашло. Я взял стул и отодрал его от стены.
На пол упал небольшой сверток. Я развернул пыльную материю, потом кусок старой выцветшей газеты и увидел браслет.
Я по ювелирке не специалист, но он был из золотых нитей, соединяющих десять больших зеленых камней.
Я пошел в комнату, включил свет. Протер платком камни, и они засветились, как ведьмины слезы. И понял я, что вещь эта большую цену имеет. Не знаю, что со мной случилось, а только я наличник обратно прибил, а мусор под дверями в совок собрал и в сортир выкинул.
Потом внимательно тряпку рассмотрел. Старая она была, разлезлась от ветхости, а кусок газеты был от первой страницы «Известий». Я даже год рассмотрел – 1923-й.
Нет, не знал Стольник об этом браслете, видимо, его спрятал папаша или кто-то из лихих ребят, что на этой малине крутились.
Я тогда себя на странном чувстве поймал. Ни один человек об этом браслете не знает. Продать его и зажить бы совсем другой жизнью. И тут я себя на поганой мысли поймал. А ведь я-то наличник прибил, мусор убрал, вроде как заметал следы.
И стыдно мне стало. В сорок пятом у главаря налетчиков Бражникова изъял банку поллитровую, полную бриллиантов, – и ничего. А здесь…
Завернул я браслет в газету и тряпку, закрыл квартиру и из автомата позвонил Парфентьеву. Он на работе был.
– Ну, что у тебя?
Докладываю: так, мол, и так.
– Боря, тебе за этих залетных спасибо, премию получишь, теперь же иди домой спать. А завтра цацку эту принесешь и рапортом оформишь.
