– Интересно, кто это съездил ему по башке с такой невероятной силой? – пробормотала Глафира, смачивая в спирте ватный тампон.
– Я! – призналась Анастасия.
Обычно горничная одобряла все без исключения действия своей госпожи.
– Так, может, вытолкать его отсюдова к чертовой матери? – спросила она. – Еще нашу лучшую водку, шаромыжник этакий, пить тут станет…
– Глафира, не болтай лишнего! – перебила ее Аржанова. – Произошла досадная ошибка. Сейчас обработай ссадину спиртом, затем присуши царапины травяным настоем и наложи компресс. Слава богу, что нет сотрясения мозга.
– Подумаешь, цаца какая! Чай, неспроста вы ему засветили-то?
Анастасия ничего не ответила верной служанке.
В содеянном она и вправду не раскаивалась. Однако, как поступать теперь с настырным «ПЕРЕБЕЖЧИКОМ» и каким образом докладывать об инциденте начальству, она не знала.
Судя по всему, бывший подданный императора Иосифа II был далеко не так прост, как всем поначалу показалось. Если статский советник Турчанинов сгоряча назвал его сумасшедшим, то ей, изучившей характер доктора математических наук более внимательно, следовало быть настороже и рекомендовать своему руководству другие меры конспирации. Ведь сумел же Отто Дорфштаттер каким-то способом узнать ее настоящую фамилию и найти в немаленьком столичном городе дом, который она арендовала. Неужели одна любовь вела его в этих изысканиях?
Совершенно удовлетворенный нынешним оборотом дела, старший шифровальщик лежал на диване. Он извлек из внутреннего кармана своего камзола запасные очки и теперь рассматривал комнату. Голова раскалывалась от боли, но зато гибкая фигура Амалии склонялась над ним, и Отто мог бы положить ладонь на ее божественную грудь. От такой мысли улыбка тронула его по-детски пухлые губы. Суровая служанка, не спускавшая с него глаз, возможно, угадала это тайное желание и крепко прижала спиртовой тампон к самой глубокой царапине, пересекающей его лоб, правую щеку и скулу.
– Oh, es tut mir weh![16] – завопил Дорфштаттер, спрыгивая с дивана на пол…
Около пяти часов вечера в особняк на Невском проспекте пожаловал еще один гость – адъютант светлейшего князя Потемкина. Денщик нес за ним огромный букет тюльпанов, коробку с марципановыми пирожными и бутылку шампанского. Как настоящий столичный франт, князь Мещерский надел для неофициального визита к даме не форменный офицерский кафтан, а наряд, ныне входящий в большую моду в Санкт-Петербурге и называемый «французским фраком». В отличие от кафтана, он плотно облегал фигуру, застегивался только на три пуговицы сверху и имел узкую спинку, стояче-отложной воротник, скругленные передние полы, фалды длиной ниже колен. Такой дымчато-серый фрак из сукна очень шел молодому кирасиру.
