Вот самые нейтральные: погода, новости, еще немного о погоде, вчерашние телепередачи. Затем, возможно, удастся снова вырулить на погоду. Какая унылая банальщина, и сам я буду выглядеть занудой, не способным сказать что-то стоящее. К черту осторожность, будь что будет…
— Ну а теперь давайте мило беседовать, — я улыбнулся, — что еще нам остается?
Это был опасный финт. Оценит ли она мою оч-ч-чень тонкую шутку? Или не поймет, о чем это я. Несу какую-то неприличную чушь.
Ура! Она поняла! Она расхохоталась!
Тайный насмешник бармен принес выпивку, я отдал ему деньги. Взяв бокал с вином, решил сам поднести его Лоре, резко повернулся, и словно бы некто вонзил мне кол под лопатку. Некто вроде киномонстра по кличке Невероятный Халк.
Нет, нельзя, чтобы она догадалась! Держись!
Хотелось завыть и потереть плечо, но я превозмог себя. Надеюсь, Лора не заметила моих титанических усилий.
Свое пиво я поднял очень осторожно и предложил пересесть куда-нибудь за тихий столик, там были стулья с высокими спинками, как раз для моей увечной спины.
Тем не менее, повторю, эти два часа были чудесными. Хотя сидеть мне пришлось неестественно прямо. А Лора несколько раз отлучалась в туалет, что было странно: она выпила только небольшой бокал вина и немного диетической колы.
Я заметил, что перед тем как удалиться, Лора начинала покачивать левой ножкой и досадливо хмурить брови, что-то ее явно удручало. Но такие мелочи, как слабый мочевой пузырь или даже зависимость от кокаина, меня не смущали. Она была бесподобна, просто прелесть.
Только в одиннадцать я, спохватившись, что поздно, пролепетал: «Спасибо за чудный вечер» и предложил завтра же его продолжить, в половине седьмого.
Она согласилась. А ведь ей с утра пораньше тащиться в свой магазин, надо держать руку на пульсе. Оказывается, это очень нервная работа — завоевывать сердца шоколадных гурманов.
Когда я поднимался со стула, спину прострелила острейшая боль, и я инстинктивно поморщился. К счастью, Лора как раз надевала пальто и не видела моей скривившейся физиономии. Пока провожал ее к машине, мозг снова вовлек меня в грызню насчет поцелуя, теперь уже прощального.
«Давай, не тормози. Чмокни в щечку, трус».
Спорить на этот раз не стал, взял совет на заметку. Подошли мы с ней к ярко-красному малышу «Ниссан Микра» с глубокой вмятиной на крыле.
— А крепко его кто-то, — посочувствовал я.
— Бедненький, да? Купила уже с этой вмятиной, по дешевке. Старый свой «Форд Ка» замучилась ремонтировать. А денег хватило только на этого, — она ласково погладила вмятину, — я зову его Мятышем.
