— Ну… ну и как вам Великобритания? — спросил я в надежде, что старая добрая Англия меня выручит и наконец-то мы съедем с заезженной кофейной колеи.
— Она замечательная, — ответила она уже совершенно искренне, не только из вежливости.
— Приятно слышать. Но все-таки скучаете по Швеции?
Она оживилась еще больше.
— Да. Очень. Особенно по семье. И по другим вещам.
— По каким именно? Расскажите. Я никогда не был в Швеции.
Это уже лучше, похвалил я себя. Наконец-то заговорил как нормальный солидный мужчина.
Она посмотрела на меня.
— По многому скучаю. По чистому воздуху, по приветливым людям… По природе нашей. По фильмам.
— Порно? — решил уточнить я.
— Простите?
Ч-черт.
Я нервно рассмеялся.
— Я имею в виду порнушку. Швеция ведь этим славится. Не так ли?
Заткнись, Джейми. Захлопни свою мерзкую пасть, идиот!
— Мой приятель давал мне посмотреть в прошлом году. Дисков десять. Отличный набор… и девчонки все высшей пробы, очень похожи на вас.
Анника вскочила раньше, чем я успел договорить.
— Знаете, я, пожалуй, пойду, — сказала она, надевая куртку.
— Но… вы не допили! — заорал я, как будто полчашки латте могли заставить ее и дальше выслушивать пошлости похотливого скандалиста, который обожает кофе с мятой.
— Ничего, — отозвалась она. — Допьете сами. Только сок лайма попросите туда добавить. Всего хорошего.
Анника быстро направилась к выходу. Ушла, ни разу не обернувшись. Навсегда ушла из этой кофейни и из моей жизни. Напоследок удалось тайком полюбоваться ее божественным задиком.
…Придя в себя, я осмотрелся. Готы за угловым столиком отчаянно старались удержаться от смеха. Моя приветливая официантка спряталась под стойкой. Я слышал лишь взрывы хохота, доносившиеся оттуда.
Минут пять я мужественно читал «GQ». Статейку про Пита, который мастурбирует по восемь раз на дню и совсем умаялся. Теперь уже можно было уходить, сохранив хотя бы видимость гордости.
Я даже допил остатки мятного кофе с цедрой лайма. И только потом встал, положил на стол восемь евро (мой экзотический капучино оказался не только чудовищным на вкус, но и чудовищно дорогим) и чуть ли не бегом рванул к дверям, дав себе клятву, что больше сюда ни ногой. Ни-ког-да.
В тот же вечер получил от Шона письмо. Предельно краткое:
«Ну и мудила ты».
Возразить было нечего.
