Барон сделал вид, что возмущен таким решением, но препираться с герольдом не стал; что ни говори, а приложился он к земле весьма основательно. А Ханс, несмотря на весь свой юношеский запал, был рад, что ему больше не придется глотать пыль ристалища. Дело свое он сделал вполне успешно (Эрих уже побежал договариваться с оруженосцем поверженного хозяином тевтонца о размере откупных), поэтому не грех превратиться в зрителя, благо его схватка с таким признанным турнирным бойцом, как Буркхард фон Хорнхаузен, не прошла незамеченной – маршал благосклонно приветствовал юного рыцаря взмахом своего жезла.
Конечно, Ханс фон Поленц не знал, что барон был главным претендентом на должность маршала Тевтонского ордена (если она по какой-то причине освободится), а значит, конкурентом Дитриха фон Бернхайма, но это обстоятельство ни в коей мере не умаляло достоинств юноши.
– А наш-то юный петушок оказался изрядным забиякой, – одобрительно сказал Хуберт, от внимания которого не ускользнули деяния фон Поленца на ристалище. – Похоже, сегодня он получит добрый куш.
– И конечно же угостит своих друзей сытным ужином, – с воодушевлением подхватил монах.
– Это вы о ком, святой отец?
– О нас с тобой.
– Ваше преподобие, ей-богу, вы точно не от мира сего. У господ не бывает друзей среди простолюдинов.
– Да, но мы здорово его выручили…
– Не думаю, что обглоданные кости дикой козы оставили в памяти юного Ханси неизгладимое и, тем более, приятное впечатление, – насмешливо заметил менестрель.
– Он не сможет отрицать, что мы, как добрые самаритяне, поделились с ним последним. А долг платежом красен, сын мой. Нужно об этом напомнить юному рыцарю. К тому же впереди его ждет опасный поход, и мое благословение окажется для него совсем не лишним.
– Что ж, в ваших словах, святой отец, есть резон. Осталось всего ничего – уговорить раскошелиться Эриха, оруженосца и казначея рыцаря. А он еще тот жмот. Тем более что я уязвил этого плута до глубины души, выиграв у него в кости. К тому же неизвестно, заплатит ли поверженный тевтонец выкуп нашему Хансу или нет. Ведь с той марки, что я ссудил рыцарю, у него остались сущие гроши.
– Не будем думать о плохом. Человек живет надеждой, ибо сказано в Святом Писании…
Отец Руперт не успел в очередной раз облагодетельствовать менестреля высоконравственным поучением, потому что громко взревели рога и турнирное сражение прекратилось. Изрядно потрепанные и запыленные участники турнира покинули арену, которую тут же заполнили простолюдины, чтобы подобрать обломки оружия, обрывки дорогой материи, частички золота и серебра, свалившиеся с богатых одеяний польских и венгерских рыцарей, а судьи принялись считать набранные двумя отрядами очки, чтобы определить, кто победил в групповом состязании.
