Вот что рассказали нам товарищи о жизни лагеря ля-Жу, о событиях, предшествовавших нашему приезду туда.
… Начальник русского отряда поручик Бушико приехал из России во Францию после ля-куртинских событий. Хорошо владея русским и французским языками, Бушико выдавал себя за французского дворянина, прожившего много лет в России и окончившего там военную школу.
Бушико был маленького роста с кривыми, как ухват, ногами, длинным носом и маленькими подслеповатыми, всегда мокрыми глазами. Лицо его было покрыто веснушками и рыжей растительностью. Говорил он быстро, брызгая слюной.
В первый же день пребывания в ля-Жу поручик Бушико издал распоряжение, чтобы его называли «господин капитан». Ля-куртинцы, раскусив своего начальника, добросовестно выполняли приказ и громко называли его при встречах и разговорах «господин капитан», а в его отсутствие – «Мартышка, длинный нос».
Первое время Бушико вел учет работ аккуратно, и солдаты своевременно, каждую неделю, получали заработанные деньги. Потом деньги стали выдавать два раза в месяц, а дальше -один раз в месяц и то не полностью.
Солдаты заявили протест своим десятникам. Те уверяли, что сведения о работе они дают своевременно, точно указывая в ведомостях количество проработанных часов. Солдаты потребовали от Бушико объяснений.
– Наша группа в двадцать человек работала в продолжение недели ежедневно по десяти часов, а получила из расчета восьми часов, – говорил капитану десятник- младший унтер-офицер Андриянов.
То же самое заявляли и другие десятники.
Вначале Бушико старался оправдаться ссылкой на штаб округа: там, мол, в Безансоне, все перепутали и выслали денег меньше, чем требовалось. Но в конце концов вынужден был сознаться, что он окончательно запутался в денежных делах, и просил выделить ему хорошо грамотного человека для ведения учета работы и выдачи заработанных денег.
Тут же был выделен на работу по учетной части бывший ротный писарь Ананченко, который в несколько дней наладил учет, и в дальнейшем солдаты получали заработанные деньги полностью.
Освободившись от канцелярских дел, Бушико начал часто захаживать в бараки по вечерам и вести с солдатами беседы. Главной темой бесед была отправка на родину. Бушико всегда отвечал: «Скоро поедем». Один и тот же ответ надоел солдатам, и они в конце концов перестали разговаривать с Бушико, не веря ни единому его слову.
После Октябрьской революции в России французское начальство урезало норму продуктов для русских, работавших в ля- Жу. Поэтому полковник Кольден, ранее кормивший их из одной кухни вместе с канадцами, предложил Бушико организовать питание русских отдельно. Узнав об этом, солдаты запротестовали и грозили бросить работу. Бушико растерялся, он немедленно выехал в Безансон. По возвращении в ля-Жуон вел переговоры с Кольденом, и русские солдаты остались на довольствии канадской кухни.
