Все мы, отобранные, прошли на следующий день тщательный медицинский осмотр. Тех, у кого обнаруживали хотя бы незначительные физические недостатки, браковали, заменяли другими.
Сформировав из нас отдельную роту п одев в новое обмундирование, повезли в Самару. В роте не было ни одного фельдфебеля, ни ротного командира, возглавлял ее старший унтер- офицер, который также был назначен в особые войска.
В Самаре нас разместили в кавалерийских казармах, где к этому времени было уже много отобранных солдат из Харькова, Киева, Одессы, Воронежа, Саратова, Пензы и других городов.
На следующий день нашу роту выстроили около казармы, и новое начальство произвело нам первый осмотр. Из двухсот шестидесяти человек двести четыре были забракованы и отправлены обратно. Из двадцати унтер-офицеров оставили лишь пятерых.
Внешним видом и физическим здоровьем я подходил, но комиссию смущала моя работа в продолжение нескольких лет на кожевенном заводе.
– Где этот завод, на котором ты работал, – в городе? – спросили меня.
– Никак нет, не в городе, а в селе, – ответил я.
– Сколько человек было всех рабочих?
– Человек двадцать.
– Ничего страшного нет, подойдет, – сказал один офицер.
– Я то же думаю, – поддержал его другой.
– Можешь итти, – приказал толстый полковник.
Повернувшись по всем правилам, я вышел.
Всех нас, кузнецких, в числе пятидесяти шести человек зачислили в первую роту второго особого полка.
Командовал полком полковник генерального штаба Дьяконов. Командиром первого батальона был подполковник Иванов, командиром первой роты – капитан Юрьев-Пековец. Он был отозван с германского фронта, где командовал полком.
Какое было назначение нашего полка, мы не знали. Одни говорили, что полк направят в Петроград охранять царя, другие пророчили посылку на турецкий фронт, третьи – в Салоники. Официально об этом объявлено не было.
Целый месяц полк учили отдавать честь, ходить гвардейским маршем, отвечать начальству. Вечером учили петь песни. Никаких тактических занятий не производилось, не занимались даже изучением устава полевой службы.
Во второй половине января 1916 года полку был произведен смотр командующим военным округом генералом Сандецким, который также забраковал многих солдат и унтер-офицеров.
Когда всех забракованных заменили солдатами самарского гарнизона, полк сформировали окончательно. Вскоре был получен приказ об отправке его во Францию.
Около двух недель мобилизованные самарские портные и фуражечники перешивали шинели, гимнастерки, брюки и фуражки, подгоняли их соответственно росту солдат. После перешивки обмундирование было занумеровано, номер записан за каждым солдатом. Все уложили в ящики, которые были сданы в хозяйственную часть. Мы остались в том обмундировании, в каком приехали в Самару.
