В изложении Сахарова ситуация выглядит иначе: в конце сороковых годов Оппенгеймер пытался затормозить работу над американской водородной бомбой, считая, что в этом случае и СССР не будет создавать свое сверхоружие (не ведая, что Сахаров и его коллеги уже приступили к термоядерным исследованиям). Теллер же советской державе не доверял полностью и считал, что только американская военная мощь способна удержать СССР от безудержной экспансии. Поэтому он призывал к скорейшему созданию американского термоядерного оружия и выступил за отстранение Оппенгеймера от оружейных дел. Преобладающая часть американской научной общественности расценила это выступление Теллера как недопустимое нарушение этических норм, за что его подвергли пожизненному бойкоту.
Сахаров смотрел «на эго трагическое столкновение двух выдающихся людей» своим взглядом: «Каждый из них был убежден, что на его стороне правда, и был морально обязан идти ради этой правды до конца».
Сосредоточимся на гуманитарной стороне этого противостояния, оставив в стороне вопрос технический, стоявший тогда, – возможно ли вообще создать водородную бомбу История показала правоту оптимизма Теллера (если можно так говорить о столь невеселом предмете, как водородная бомба). Однако надо признать, у тогдашнего пессимизма были серьезные основания. А кроме прочего, взгляд на техническую возможность зависит от того, насколько эта возможность желательна или нежелательна.
Если говорить о политической проницательности, то Сахаров фактически соглашался с точкой зрения Теллера. Сахаровский опыт обшения с Берией и его преемниками говорил, что советские руководители «ни в коем случае не отказались бы от попыток создать [новое оружие]. Любые американские шаги временного или постоянного отказа от разработки термоядерного оружия были бы расценены либо как хитроумный, обманный, отвлекающий маневр, либо как проявление глупости или слабости. В обоих случаях реакция была бы однозначной – в ловушку не попадаться, а глупостью противника немедленно воспользоваться».
Для позиции Оппенгеймера у Сахарова нашлось лишь то доброе слово, что она «была не бессмысленна» (поскольку впервые о водородной бомбе заговорили американцы).
Шел против течения или запродался военно-промышленному комплексу?
Загадочнее всего, однако, моральная сторона дела. Ведь суровый приговор Теллеру вынесло общественное мнение, а «судьями» были высокоинтеллектуальные и свободомыслящие коллеги-физики. Те же самые судьи спустя полтора-два десятилетия выступили в защиту самого Сахарова. Тем не менее он назвал отношение американских коллег к Теллеру «несправедливым и даже неблагородным».
