— Господи, Мэк, куда ты запропа…
— Тихо. Слышишь?..
И Тедди, напрягая слух, уловила шум работающего двигателя: судя по звуку, машина была совсем неподалеку, за деревьями. Вскоре шум стих — невидимый водитель спешно ретировался.
— Я ведь сказал, чтобы ты оставалась на месте, — укорил Мэк, стряхивая снежные хлопья с золотых, как ночная луна, волос.
Не обращая внимания на упреки, Тедди лихорадочно ощупывала его грудь, руки, плечи…
— Можешь объяснить, что ты делаешь?!
— Ты ранен, Мэк! — Она обвиняюще растопырила пальцы, будто вымазанные бурой краской. — Это твоя кровь!
— Пустяки, кость не задета.
— Черта с два пустяки — у тебя весь рукав намок!
* * *
Вернувшись в дом, Тедди первым делом кинулась к аптечке в крохотной ванной, но — к разочарованию и злости на себя за свою беспечность — не нашла там ничего, кроме аспирина и прочей чепухи от гриппа и желудочных расстройств.
— Тедди, — Мэк неслышно подошел и встал у нее за спиной, — думаю, в моей походной аптечке найдется то, что ты ищешь. Давай я сам о себе позабочусь.
— Ну уж нет, Мэк. — Тедди упрямо закусила губу. — Я займусь твоим плечом, и я буду решать, обойдешься ли ты без врачебной помощи.
Поняв, что на сей раз спорить бесполезно, Мэк безропотно сдался и последовал за ней в гостиную.
Кровотечение прекратилось, и, осмотрев рану, Тедди убедилась, что Мэк был прав — врач не понадобится: пуля прошила мякоть навылет.
— Думаю, надо срочно позвонить шерифу, — сказала она, заканчивая перевязку.
— Ну да, и поднять его с постели в такое время? Подумай, Тедди, сейчас глубокая ночь.
— Мне наплевать, успеет ли шериф выспаться. В тебя стреляли, Мэк!
— Не паникуй.
— Я — паникую?! Да ведь тебя пытались убить!
— Но я жив, не так ли? — Он все пытался заглянуть ей в лицо.
Наконец она отважилась встретить его взгляд:
— Скажи, у тебя неприятности?
— Нет, Тедди.
— Ты можешь мне все сказать, я постараюсь помочь, я… — Ее голос дрогнул и прервался: слезы подступили к глазам, сделав их синеву еще более пронзительной и притягательной.
— Тедди, — он мягко взял ее за плечи и легонько встряхнул, — верь мне, я в безопасности. Никто и ничто мне не угрожает. Это была просто шальная пуля. — Он протянул к ней руку и убрал нависшую надо лбом прядку.
Его слова не слишком убедили Тедди, но этот полный неподдельной нежности жест… Так хотелось ему верить!
Мэк наклонился к приоткрывшимся в невысказанном вопросе губам, коснулся их — сперва робко, затем более уверенно; и еще раз, и снова…
