Славка посмотрел на сгорбившегося Влада и потянул со стола бумагу. Тошно ему сделалось как никогда. Рекомендательное письмо безжалостно смял, запихивая под рубашку.
На крыльце постояли, не в силах расстаться с последней надеждой. Алька сказала звенящим голосом:
— Какой черт нас занес в Сердце Лабиринта!
Славка кивнул: да, не будь предсказания, все могло повернуться по-другому.
Влад спрыгнул с крыльца и бросился в толпу. Это было так неожиданно, что за ним побежали не сразу. Когда добрались до коновязи, Влад уже скакал к одной из улочек. Мелькнул — низко наклонившись к седлу, наездник посылал коня в галоп, — и скрылся за поворотом.
— Куда он? — не понял Алешка.
— Хоть бы не в замок, — Славка торопливо отвязывал коня.
— Да кто его туда пустит! Проветрится и вернется. Это он с отчаяния, — уверенно сказала Алька.
— Ну хорошо, кабы так, — недоверчиво пробормотал Славка.
…Влад вернулся в трактир на закате, ребята уже извелись от ожидания. Грязный с ног до головы, он, отмахнувшись от вопросов, пошел наверх.
— Где ты был? — преградил ему дорогу Славка, положил вытянутую руку на перила.
— Где был, там уже нет, — огрызнулся без особого запала Влад.
— А все-таки? В замке?
— Да успокойся ты! Просто по улицам шатался. Пусти, — Влад резко ударил его по руке, преграждавшей лестницу.
Петер осуждающе поцокал. Он относился к гостям дружелюбно, вслушивался в разговоры и был в курсе большинства дел. Конечно, о своем происхождении ребята не трепались, но с выдуманной Талемом легендой хозяина ознакомили.
— Зачем так расстраиваться? — покачал лысой головой Петер. — Все будет, все в свое время будет. А вот давайте пирог с рыбкой, а? Только из печи, аромат — аж дух захватывает!
Алька называла хозяина «обжорным алкоголиком», и это странное словосочетание характеризовало трактирщика очень хорошо. Если кто-то глушил горе вином, то Петер это делал исключительно с помощью кулинарных изысков. Хозяин как-то со вздохом поведал гостям, что когда гулял на свадьбе дочери, то был худее чуть ли не втрое, и рядом со своим молодым зятем смотрелся совершенно несолидно.
Влад не соврал: он действительно просто мотался по улицам. Привык так проводить время, когда дома спал пьяный отец. Но в отличие от родного города, в Отин-граде он вел себя намного тише. Это дома знаешь, когда можно нарываться, а когда нет. А тут какой-нибудь знатный дурак полоснет мечом — и готово.
Видеть никого не хотелось. Поднималась обида: ну почему вот этот на свободе, а Костя в рабстве? Почему судьба распорядилась именно так? Как будто мало было того, что скрипача когда-то продали отдельно.
