— Ты загоняешь меня в угол, — еле выговорил он. — Решай сам, да?
Последнее «да» прозвучало как вскрик, и Сима поняла, что это тот смех, который может закончиться слезами. Испуганно взглянула на ведуна: мне уйти? Талем еле заметно качнул головой.
Девочка почувствовала, как кровь прихлынула к щекам. Совсем озверели, поделили всех на друзей и врагов: одни им сейчас помогают, другие нет. Получается, что Рик, который не бросил их у Ласка, а мог бы так просто избавиться от свидетелей своего позора, — враг, он же не захотел выкупить ребят! А Отин, наградивший и приблизивший к себе убийцу жены и матери сына — друг, помог деньгами. Совсем запутались. А уж какими предателями должен был считать их Дань… Сима даже вздрогнула от отвращения к самой себе.
Пока мысли стремительно накручивали виток за витком, мальчик успокоился и взглянул уже серьезно. Талем незаметно отстал, и лошади княжича и Симы пошли рядом. Нужные слова девочка придумала давно, но, приготовившись произнести, застеснялась их «книжности». Потому махнула на заготовленную речь рукой и призналась:
— Устала я. Запуталась. Думать начинаю — еще больше вязну.
— Талем говорит: когда не знаешь, что думать, реши, что хочешь чувствовать, — быстро ответил Рик, ему не нужно было объяснять происходящее с Симой подробнее.
— Чувствовать? Хочу, чтобы ты не обижался на нас, — слова посыпались легко, недаром столько времени крутились на языке. — Чтобы мы не искали в тебе княжича, который может помочь своей властью. Относились бы просто как к Рику, а не как к сэту Киру Отину. Но как так — просто хотеть? Есть то, что было. Что мы думали. Что мы говорили.
— Не знаю. Это Талем говорит, не я. Ему, наверное, проще, он ведун, — с неожиданной, детской обидой закончил Рик.
Это путешествие совсем не походило на прошлое. Ни страха, ни голода, а только спокойствие и уверенность. Забылись ссоры, которые случались в замке Отинов, и тягучее ожидание в трактире Петера. Влад перестал задевать княжича неуместными шуточками и язвительными выпадами.
Але казалось, что Рик ведет себя, как новенький, пришедший в класс из сильной школы: да, вас больше, вы устанавливаете традиции и можете принять или не принять меня; но и мне есть, за что себя уважать, и я тоже имею право на свою точку зрения. Вот и давайте жить мирно.
По вечерам Рик вместе с Талемом подсаживался к костру. В разговоры не вмешивался, но с большим интересом слушал, как ведун расспрашивает ребят об их мире. Талем страдал: четкая, логичная картина не выстраивалась. Ребята сбивались, вспоминали отрывки из школьного курса истории, мельком услышанные кусочки из выпуска новостей. С физикой и химией оказалось не лучше. Если про механику еще что-то могли рассказать, а Талем — понять их путаные описания, то объяснить, что такое электричество и как работают телевизоры, — оказалось невозможно. Ребята смущенно переглядывались, стесняясь своего невежества.
