Заинтересованные глаза внимательно смотрели ей вслед. Грех не воспользоваться такой удачной возможностью!
Проворная ладошка потянулась в гостеприимно распахнутый карман. Чья–то жестокая клешня вцепилась в запястье так, что онемела вся неосмотрительно позарившаяся на чужое рука.
Вором оказался мальчишка лет двенадцати, совершенно неприметной внешности, даже взгляду не уцепиться — ничем не выдающиеся глаза, нос и уши. Среднестатистический пацаненок. Вознеся мысленно хвалу в очередной (не упомнить в какой) раз выучке алонии, так как, не будь ее у меня, вряд ли удалось бы поймать карманника с его проворством, я подхватила его под локоток и интимно склонилась к чуть оттопыренному уху:
— Не рыпайся! — Мой шепот сквозь зубы был далек от любовного. — Уходим отсюда, не привлекая ненужного внимания. Если не хочешь оказаться в ласковых объятиях местной стражи, веди меня в тихое местечко, где мы спокойно побеседуем о… м–м–м… о вечном.
Маленький воришка проявил редкую понятливость, покорно двинувшись в сторону выхода с рынка. Впрочем, на этом его покладистость и закончилась.
— Ой, мамочка–папочка мои! А–а–а–а–а–а–а!!! — внезапно заголосило чадо. — Заобижали вашего сиротинушку–у–у–у! Злые люди недоброе замышляют! Свести со света белого хотят! Ой, что же деется–я–а–а–а–а?! Руки лишают, окаянные! Бо–о–ольно!!! Помира–ю–у–у!
Он повалился на землю, исступленно дергаясь и поднимая пушистое облако желтой пыли, стеная и размазывая свободной рукой по щекам несуществующие слезы. Мое правое ухо оглохло напрочь, в носу засвербело от поднятой пылищи. Одна половина посетителей базара тут же повернулась в нашу сторону с нескрываемым осуждением во взоре, другая — со здоровым интересом. Лица стражников у ворот посуровели, в глазах зажегся азарт, руки поудобнее перехватили короткие копья. Я, не дожидаясь последствий, поспешила им навстречу, волоча за собой в полуподвешенном состоянии извивающееся маленькое тело.
— Дядечки–и–и стражники–и–и! — Завывания у меня получились ничем не хуже. — Ну хоть вы мне помогите поганца на путь истинный наставить!
Стража несколько оторопела от подобной просьбы. Мальчишка тоже, судя по стихшим враз причитаниям.
— Совсем от рук отбился, — не давая им опомниться, зачастила я. — По дому не помогает, младшеньких не нянчит, к гончару в ученики идти не желает. Из последних сил выбиваюсь, прокорм добывая! Ни мамки–то, ни папки нет! А ему б только по улице пошляться! Того и гляди, воровать начнет…
