Захотелось тут Волху великой власти, захотелось и вечную молодость получить от ирийских яблок. Он решил покорить и Пресветлое царство…
И тогда собирался Волх Змеевич, и помчался вихрем к Ирийским горам.
Первый раз скакнул – за версту скакнул, и второй скакнул – не видать его. Обернулся он горностаем, побежал по дремучему лесу, Щукою нырнул в сине море, а из моря вспорхнул белым Гоголем. После вскакивал на лихого коня, соскочил с него серым Волком. Обернулся он затем Ясным Соколом, высоко полетел по подоблачью, побивая в небе гусей-лебедей.
Прилетел Финист Сокол ко Ирию светлому. Сел на веточку райской яблони и хотел злато яблочко поклевать. Вдруг услышал он – песня чудная разливается среди сада. Огляделся тогда он вокруг…
И увидел: по травам-муравушкам да по розовым кусточкам и лазоревым цветочкам ходит дева – краса ненаглядная, ни пером описать, и ни вздумать… Её тонкий стан тканью лёгкой укрыт, опоясан цветами и лентами, от шагов колеблются перси. И ступает она, как лебёдушка, голосок её ручейком журчит…
Засмотревшись на девицу красную, Волх забыл тотчас всё на свете. Позабыл, что желал он всем миром владеть и про яблоки молодильные. А уж про жену, Пераскею-змеиху, так и вовсе не вспоминал бы!..
Так бы век любовался на девицу складную, на её красу ненаглядную. Как она по саду похаживает, песни чудные напевает и сплетает веночки из белых лилий… И хотел уж Волх перед нею предстать, только в облике человечьем…
Тут ударили колокольчики, затрубили трубы златые, и со всех сторон стража налетела! Кто тут в сад Ирийский без спросу проник?
И вспорхнул Финист Сокол с той яблони, только выронил сизое пёрышко… Подняла то перышко девица красная и забрала к себе в золотой дворец.
А во горнице затем обронила… Как ударилось перо в каменный пол, обернулось тотча́с в добра молодца.
И сказал он нежно и ласково:
– Ты не бойся меня, красна девица. Я тебя ничем не обижу! Моё имя – Огненный Волх, сын я Индрика-змея и царь в Навьем царстве. Так открой же мне, раскрасавица, как же мне тебя величать?
Улыбнулась ему красна девица, приглянулся ей добрый мо́лодец. И она ответила так:
– Леля я – дочь Лады-матушки… Мой отец – Сварог, царь небесный… Звёзды частые – мне сестрицы, а небесные боги – братья.
И тут Финист Сокол руку к сердцу своему прижимал, подавал цветы деве красной, говорил он ей речи сладкие, называл своею любимою:
– Для тебя я не стал покорять Белый Свет и оставил Царство подземное и жену Змею Пераскею!
