– Что такое, Маджента? Боишься остаться со мной наедине? – с жесткой ноткой в голосе поинтересовался Андреас.
– Нет, конечно, – солгала она.
– Тогда, может, дорогая тетушка Джоузи не станет возражать против гостя? Я, например, жажду с ней познакомиться, так как некоторое время она воспитывала моего ребенка, о котором я даже не знал.
– Ты был в Америке! – задыхаясь, воскликнула Маджента.
– Но не две недели назад, – стараясь говорить спокойно, заметил он.
Да, возможно, она и заслужила его гнев. Но теперь, после ее признания, все происходило слишком быстро. Андреас открыл заднюю дверцу автомобиля и помог Тео сесть.
– Пять лет мальчик принадлежал тебе, – отрывисто проговорил он, когда Маджента села рядом с сыном. – И если он действительно мой, приготовься к тому, что все изменится, и скоро, – угрожающим тоном закончил он.
Джоузи Эштон открыла дверь своего скромного дома, не снимая фартук. Ее коттедж стоял в ряду из одиннадцати таких же домов, построенных для рабочих полиграфического комбината еще в девятнадцатом веке. Дома были двухэтажные, с двумя комнатами на первом и на втором этажах, а также с небольшой ванной.
– Тетя Джоузи, это Андреас Висконти, – чувствуя себя несколько скованно оттого, что Тео стоит рядом и молча пожирает глазами Андреаса, представила гостя Маджента.
– Ну, мне и в голову не пришло принять его за мойщика окон, – кивнула Джоузи Эштон, посматривая на сверкающий «мерседес», который выглядел в этом районе неуместно.
– Андреас, познакомься с моей двоюродной бабушкой.
– Рад встрече, миссис Эштон.
Андреас пожал Джоузи руку. Насколько могла судить Маджента, та уже была очарована гостем и прониклась к нему симпатией.
– Думаю, вы тоже голодны, – с благожелательной улыбкой произнесла Джоузи, открывая пошире дверь, чтобы впустить их.
Когда они вошли в прихожую, их встретил запах жареного цыпленка и пастернака.
– Очень любезно с вашей стороны, миссис Эштон, но я вынужден отклонить приглашение, так как мне нужно кое-что срочно обсудить с Маджентой. Надеюсь, вас не затруднит посидеть с Тео?
– Конечно нет, – улыбнулась Джоузи, вне всякого сомнения, не догадываясь о том, что у ее внучки внутри все сплелось в тугой узел. – Когда Маджента вернется, я подогрею ланч.
Мадженте не оставалось ничего, кроме как сказать Тео, ероша его темные волосы:
– Я ненадолго, родной.
Лучше покончить с этим как можно скорее, решила она.
Маджента наклонилась, чтобы поцеловать Тео, но он вдруг закапризничал:
