– Да уж, незадача, – посочувствовала ей Маджента. – Тем более что погода сейчас стоит отличная, а вы не сможете увидеть все, что собирались.
– Да, должна признаться, это более чем неудобно, – вздохнула женщина. – Но только между нами, моя дорогая… – Она понизила голос. – Мне нравится, что Пи-Джей опекает меня так, как не опекал уже лет сорок.
Маджента рассмеялась, получая удовольствие от общения с американкой. Мужчины стояли около них и беседовали о делах. Она остро чувствовала близость Андреаса.
Мэри-Луиз говорила что-то о Лондонском глазе[2], и Мадженте приходилось ее слушать, хотя больше всего ей хотелось наслаждаться глубоким мужским голосом, звучащим за спиной, вдыхать пьянящий запах одеколона Андреаса.
– Я там не была, – призналась она. – Боюсь, я не лучший компаньон, если речь заходит о высоте, но…
Она не закончила. Двое молодых людей в вечерних костюмах толкнули кресло Мэри-Луиз. Содержимое кружек, которое они несли, расплескалось, облив миссис Оттерман. Сделав вид, что ничего не произошло, наглецы пошли дальше. Услышав приглушенный шокированный возглас, Маджента с ужасом обнаружила, что рукав блузки Мэри-Луиз намок.
– Позвольте мне, – сказала Маджента, вскакивая и доставая из сумочки платок, чтобы вытереть растекавшееся по креслу пиво, в то время как Мэри-Луиз своим платочком вытирала блузку.
– С тобой все в порядке?
– С вами все в порядке?
Мужчины задали этот вопрос хором.
– Да-да, все хорошо, – несколько суетливо откликнулась Мэри-Луиз. Она явно не желала привлекать к себе внимание. Маджента вскипела.
Убедив Мэри-Луиз, что ее блузка пострадала не слишком сильно, Маджента заметила, что мужчины, которые толкнули кресло миссис Оттерман, в нескольких метрах от них присоединились к паре своих ровесников. Они обменялись какой-то шуткой, а один из четверки, не стесняясь, уставился на Мадженту.
– Если женщина сидит в инвалидном кресле, это не означает, что она невидима! – гневно выпалила Маджента.
– Прошу прощения, – произнес один из молодых людей.
Удивительно, но он смутился и поспешно направился к другому столу. Три его товарища последовали за ним.
Андреас заметил растущую симпатию между двумя женщинами. Продолжая общаться с Пи-Джеем, он увидел, как Мэри-Луиз положила руку поверх руки Мадженты и с чувством произнесла:
– Это было очень мило с твоей стороны, дорогая.
В эту же самую секунду он пожалел, что руки Мадженты касается не его рука. То, что она заступилась за жену его друга, наполнило Андреаса теплым чувством. Он подозревал, что Маджента поступила так потому, что еще совсем недавно сама страдала.
