Это история о том, как затейливы, непредсказуемы, часто случайны наши тропинки, ведущие от березок к пальмам. Как трудно протаптываются они и как порой фантастичны судьбы тех, кого мы уводим за собой в страну предков.
Из дневника Ильи Шрайбера.
«Пусть твоя цель неверна. Иди к ней, не сворачивая». Было ему лет семнадцать, когда он записал это откровение.
Еще одна строчка в дневнике двадцатилетнего Ильи:
«Будь суров, молчалив, неподкупен – и жизнь пощадит тебя».
Ну, кремень, а не человек!
В тридцать лет Шрайбер перестал заполнять своими афоризмами толстую общую тетрадь.
В тридцать лет он стал доктором технических наук. Следовательно, пришел к цели, и она оказалась верной.
Научный талант Шрайбера и его очевидную способность к организационной работе отметили сразу. Илье, несмотря на его еврейство, доверили руководство большой лабораторией в научно-исследовательском институте химического машиностроения.
Изделие, над которым со студенческих лет работал Шрайбер, могло значительно продвинуть вперед промышленность СССР.
Но не продвинуло. Начались смутные времена. Резко упали ассигнования в науку, да и сама цель оказалась не столь очевидной, как всем казалось на старте разработок.
Наконец лабораторию пришлось распустить. Илья Шрайбер вспомнил о своем еврействе и решил перебраться в Израиль и там по мере сил и возможностей продолжить свои исследования. Были у него кое-какие связи в Тель-Авивском университете и реальные надежды на востребованность в еврейском государстве.
Теперь я должен рассказать о клубке проблем личного свойства, возникших в связи с решением Шрайбера эмигрировать.
Женился он в год получения докторской степени на дочери своего научного руководителя – Ханне. Не было в его окружении более тихого, скромного и покорного обстоятельствам существа.
Через год у Ильи и Ханны родилась дочь Тамара. Девочка росла настоящей красавицей. На большеглазого, курчавого ребенка все обращали восторженное внимание. Мать, как положено, баловала единственное чадо, а Шрайбер был занят своей наукой всецело. И мало значения придавал рождению и росту своего единственного чада.
Порядок жизни требовал секса, семьи, детей. Он подчинился этому порядку, но в главном был не намерен следовать за обычными для всех смертных приоритетами. Он, не без оснований, считал себя жрецом науки, а все остальное расценивал, как помощь или помеху в своих исследованиях.
Дочь Шрайберов родилась с некоторой странностью во взгляде. Странность эта стала очевидной лет с тринадцати. Взаимоотношения полов заинтересовали Тамару с силой всепоглощающей. Самого настоящего выродка получили тихая Ханна и пуританин Илья.
