— Пожалуйста, мне очень жаль.
— Как ты сказала? Что-то я тебя не расслышала.
— Мне очень жаль! — Она старалась, но голос дрожал. Ей было холодно. Агнесса уже просто не чувствовала ног.
— Как такое могло случиться, что твоя ночная рубашка чистая, а постель похожа на настоящий свинарник? Как тебе это удалось?
— Я не знаю, — шептала она и не понимала, чего от нее хочет Гертруда.
— Что здесь произошло ночью? — настаивала та.
— Ничего! Я клянусь перед лицом святой Девы!
— Можешь оставить это при себе. Мы клянемся только на Библии.
— Но святая Дева… — Агнесса отважилась взглянуть в лицо Гертруде. — Что может быть плохого в Деве Марии?
Гертруда размахнулась и ударила ее по лицу так сильно, что девочка зашаталась. Агнесса слышала, как воспитанницы в ужасе затаили дыхание, но никто не нарушил молчания — никто не хотел вызвать гнев Гертруды.
— Даже не думай произносить имя Марии своим греховным ртом!
Агнесса закусила губу, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Щека горела огнем.
— Сестры монастыря не соврали, когда предупреждали нас о маленькой ведьме. Я выбью из тебя все идиотские фантазии. И прежде всего эту. Безжалостно. Ты меня поняла? — Гертруда повернулась к остальным. — И это касается всех вас!
Агнесса рискнула взглянуть из-за плеча Гертруды, но только Марта смотрела ей в глаза и ободряюще подмигнула.
— Ты просто тупое вонючее дерьмо и ничего больше. Я хочу, чтобы ты убрала этот свинарник, а потом в наказание помоешь здесь, в спальне, полы. — Гертруда обратилась к дяде Лоренцу: — Никакой еды сегодня для Агнессы. Когда она здесь закончит, будет драить полы в часовне, а потом каяться в своих грязных дьявольских фантазиях.
Агнесса смотрела себе под ноги. Ей все равно нужно было в часовню. Если бы Гертруда знала, как ей там хорошо, она бы и это запретила. Там она спрятала четки своей бабушки, иначе Гертруда давно бы их отняла.
— Повторяй за мной: «Я беспомощное дерьмо!»
— Я… — она начала запинаться, — я беспомощное дерьмо.
— Громче! — Гертруда снова замахнулась.
— Я беспомощное дерьмо.
В этот раз пощечины не последовало. Вместо этого Гертруда схватила девочку за волосы и развернула лицом к себе. Агнесса поджала губы, чтобы не закричать, это разозлило бы Гертруду еще сильнее.
— Смотри, пожалуйста, на меня, когда я с тобой говорю!
— Да, тетя Гертруда. — Она попыталась взглянуть на Гертруду, но от слепой ненависти веки снова сами собой опустились. Слишком поздно.
Гертруда снова сильно потянула за волосы:
