Брунель обвязал веревкой мертвое тело Пагга, подхватил сумку с пробами грунта и вскарабкался наверх. Харрингтон и Дэйлби совместными усилиями вытащили туда же останки геолога.
- Снимите с него скафандр, - приказал Брунель. - Может, пригодится еще для чего-либо.
Командор направился к вездеходу и вскоре вернулся, неся в руках лопату. Копая по очереди, они вырыли в марсианском грунте неглубокую могилу и положили в нее окоченевший уже труп геолога. Харрингтон и Дэйлби склонили головы, когда Брунель произнес слова соответствующей молитвы:
- Из праха ты вышел и в прах...
Засыпав песком нагой труп, они вернулись в свои вездеходы и двинулись в сторону Базы.
Бледное солнце скрылось за горизонтом и вскоре после этого стемнело. Через разреженную атмосферу планеты ярко светили звезды. Какой-то заблудившийся метеор врезался в поверхность грунта, оставив в нем небольшой кратер. И вдруг, хотя царил абсолютный покой, который не нарушало ни малейшее дуновение ветра, над грунтом взвилось маленькое облачко пыли. Взвилось и тут же опало, рассыпавшись мелким дождем.
Белая ладонь отгребла песок, до тех пор ее скрывавший, потянулась к небу. Спустя мгновение к ней присоединилась вторая... Появились плечи и голова - голова с лицом Пагга. Из полураскрытого рта сыпался песок.
Нагое тело поднялось и выпрямилось. Оно качалось из стороны в сторону, руки тряслись и беспорядочно дергались. Труп геолога на секунду застыл, словно пытаясь сориентироваться в своем местоположении, затем, тяжело ступая, направился вперед. Нагое мертвое тело шло сквозь кромешную ночную тьму по направлению к Базе.
Харрингтон сидел у передатчика под заполненным воздухом куполом Базы. На нем уже не было скафандра, только рубашка и брюки, и он чувствовал себя легко и свободно. Харрингтон снова был один - после короткого ночного отдыха остальные члены экспедиции отправились продолжать исследования. Один из них - Лейн, металлург, - практически не выпускал из рук бур, систематически, через каждый метр отбирая пробы грунта. Только что из динамика донесся его голос:
- Похоже я наткнулся на месторождение необыкновенно чистой железной руды.
Харрингтон выслушал это сообщение без особого интереса, все сказанное по радио автоматически записывалось и его обязанности сводились лишь к обеспечению четкой работы записывающих механизмов. Оставшись на Базе в одиночестве, он имел теперь достаточно времени, чтобы обдумать то, что произошло. Мог ли он спасти Пагга? Какое-то странное, полуосознанное чувство вины будоражило его совесть и не позволяло успокоиться.
