Однако в дождь и в скверную погоду он избегал этого визита. Он только лишь подходил к ее окну и, показывая на свои замызганные сапоги и мокрую куртку, уславливался о вечерней встрече.
Фру Венке обращалась с Мордтманом с материнской заботливостью. Это ей почему-то не стоило труда, хотя разница в их годах была не столь уж ощутима.
Мордтману не слишком нравилась его роль, однако он не отваживался требовать иного отношения. Фру Левдал держалась с ним шутливого тона, и поэтому многие его слова и взгляды звучали совсем не так серьезно и глубоко, как он бы этого хотел.
Она, казалось, очень хорошо к нему относилась, весьма ценила общение с ним и, быть может, поэтому не хотела замечать, что он ухаживает за ней. Пожалуй, в такой же степени она не замечала ухаживания старшего учителя Абеля, который уже в течение многих лет вздыхал по ней.
Конечно, Мордтман был человек иного душевного склада, нежели Абель, но в этом отношении фру Венке не хотела бы делать какого-нибудь различия между ними. Однако не потому, что она боялась сплетен, — нет, фру Венке всегда поступала так, как находила нужным.
Что касается мужа, то и этот вопрос не мог повлиять на ее поведение. Муж никогда не ревновал ее и с первых дней женитьбы проявлял исключительную любезность ко всем молодым людям, которых сколько-нибудь привлекала красивая внешность его супруги. И даже как-то однажды фру Венке показалось, что Карстен Левдал слишком уж далеко зашел в этой своей либеральности. Но в дальнейшем она всякий раз признавала, что его благоразумное поведение все же достигает своей цели и, главное, сглаживает то, что в супружеской жизни могло бы стать неприемлемым.
Впрочем, фру Венке еще никогда и никем всерьез не увлекалась — быть может, именно потому, что ее жизнь текла так спокойно и свободно. И это несмотря на то, что уже сразу после замужества фру Венке заметила, как мало она и Левдал подходят друг к другу. Во всех делах муж был до смешного осторожен и раздражительно корректен. И эта его особенность казалась ей трусостью и неуверенностью. Но вместе с тем что-то изящное и тонкое имелось в его характере, и это отчасти подкупало Венке. Да, конечно, муж ей не очень нравился, и она не слишком высоко ценила его, но она и не отвернулась от него окончательно, и поэтому не ощущала полного одиночества и пустоты.
В довершение всего она, несомненно, уже постарела. Ведь у нее полувзрослый сын и огромный жизненный опыт! К чему же теперь терзать себя угрызениями совести, если порой она находит удовольствие в обществе молодого человека? Было бы, пожалуй, даже комично, если бы она вообразила себя какой-то опасной или обольстительной женщиной.
