Адъюнкт Олбом, ярость которого возрастала с каждым услышанным словом, нашел, наконец, повод для того, чтобы наброситься на своих противников. Слепая кишка крикнул фру Венке:
— Вы сказали: законоведение, юриспруденция! Так неужели, по-вашему, мальчики должны изучать в школе науку о крючкотворстве?!
— Разумеется, они должны знать законы своей страны, должны понимать — как и кем соблюдается порядок и справедливость… А вот, например, спросите моего Абрахама: как, допустим, ведется судебный процесс? Да он слова не сможет ответить на этот вопрос! А ведь Абрахам вообще способный мальчик.
Микал Мордтман сказал:
— A вот curules, aediles, tribuni plebis[10] и т. п. ваш Абрахам расскажет бойко и со знанием дела.
— Да, этим старинным вздором у него, у бедняги, заполнена голова! И при этом он ничего не знает о своей родине, о конституции и о борьбе народа за свою свободу…
Некое лихорадочное состояние охватило всех присутствующих. Многие громко заговорили. Послышались возгласы:
— Но ведь это политика!.. Это уже чистая политика… Неужели, по-вашему, наши дети должны изучать политику?
Микал Мордтман счел возможным твердо ответить:
— Да! Несомненно, дети должны изучать политику.
Среди гостей возникло какое-то волнение. Многие явно возмутились. И даже фру Венке почувствовала себя несколько озадаченной. И тут гул голосов перекрыл высокий дискант адъюнкта Олбома.
— Боже ты мой милосердный! — взвизгнул Слепая кишка. — Сжалься над нами! Уже, по их мнению, мальчики должны толковать о политике как взрослые!
Мордтман поспешно заметил:
— Явление не редкое, когда взрослые обсуждают политику как мальчики. Господин адъюнкт, кажется, считает это более приемлемым?
Фру Венке улыбнулась, взглянув на Мордтмана, и поспешила к своему сыну.
Однако воинственное настроение у гостей не исчезло с ее уходом. Гости, впрочем, разбрелись по другим комнатам и там чуть не до смерти напугали мирных игроков в карты — они толпами стояли между столов, продолжая спорить, а по углам они сходились один на один, кричали и, словно петухи, наскакивали друг на друга. Их раскрасневшиеся лица и всклокоченные волосы довершали воинственную картину.
Пожалуй, никто из гостей не соглашался полностью с дикими идеями фру Венке и этого чужака Мордтмана. Однако многие считали, что в этих идеях есть нечто разумное. Впрочем, люди, получившие классическое образование, доказывали обратное и спорили как бешеные. Еще бы: они не привыкли, что кто-нибудь из их рядов так открыто и прямо изменил бы им, да еще в присутствии всех этих селедочных шкиперов и мелочных торговцев.
