Ракел встала и подошла прямо к директору школы.
— Это ваше мнение? — спросила она.
— Позволь, Ракел, что ты! — перебила ее фру Гарман. Странности Ракел переходили все границы.
— Это ваше мнение? — повторила молодая девушка строго, как следователь.
Йонсен быстро поднял голову и взглянул на нее.
— Позвольте мне объяснить вам, фрекен… — Но он не мог вынести взгляда холодных синих глаз; взор его скользнул в сторону, и он замолчал. Тогда Ракел решительно повернулась и, не сказав ни слова, вышла из комнаты.
— Я принуждена, — сказала фру Гарман, — просить вас, господа, извинить мою дочь! Ракел последнее время такая странная! Я не понимаю…
— Молодежь, дорогая фру Гарман, — кротко сказал пробст, — молодежь вообще немного странная в наши дни; но мы должны понимать… — и он провел по воздуху своей осторожной мягкой рукой.
После их ухода фру Гарман чувствовала себя как после хорошей проповеди.
Пробст за три-четыре дня добился удивительной перемены в кандидате Йонсене, что было для Мартенса новым источником изумления, между тем как весь город испытывал большое облегчение, видя, как пробст и Йонсен разъезжают в коляске вдвоем.
Все то достопамятное воскресенье после проповеди Йонсен ходил взад и вперед по своей комнате. Он повторял отрывки произнесенной им речи. Некоторые мысли он не успел высказать, в некоторых местах можно было говорить жестче, острее. Но в общем он был доволен. Доволен не потому, что полагал, будто совершил что-то большое, но доволен как человек, который, наконец, вздохнул полной грудью. Ветер наполнил паруса. Даже если он грозил бурей, все же это лучше, чем мертвый штиль.
Во всяком случае, речь его должна была отозваться во всех дремавших душах; многие, вероятно, уже сидят и пытаются совладать с теми могучими мыслями, которые он швырнул им. Поглядывая на улицу, он с удивлением замечал, что город так празднично тих и спокоен.
После обеда он ожидал пробста, уверенный, что тот придет, и приготовил уже целую речь, которой он встретит своего патрона.
Он не склонит головы! Нет! Скорее уж откажется от места, а тогда… Тогда он знал, кто обещал ему дружбу, даже в том случае, если все повернутся к нему спиною. Время шло, в комнатах начало смеркаться, а так как никакой пробст не появлялся, «она» стала все ярче и ярче рисоваться в его воображении. Он видел ее рядом с собою. Вдвоем они вступили бы в бой со всем миром! Полный надежд и бодрости, он лег спать.
Когда он проснулся на следующее утро, ветер и дождь шумели по крышам. Пустые повозки проезжали по улице мимо его окон. Обычная суетливая жизнь понедельника шла полным ходом в это тусклое, грязное осеннее утро. Сегодня в восемь часов нужно быть в сельской школе, чтобы начать неделю молитвой. Об этом он не подумал вчера.
