Барский пригласил его на кухню, достал из холодильника початую бутылку «Абсолюта», банку оливок и, разлив водку в стаканы, протянул один Игнатову.
Тот опрокинул стакан и, с удовлетворением крякнув, принялся за оливки. Он уселся верхом на стул и бросил взгляд на стопку конвертов.
— На черта вам понадобилось их отпаривать, если вы не собирались снова их заклеивать?
— Я поначалу думал заклеить, а потом решил, что не стоит. Их уже отпарили и склеили до меня. Да и уж больно мерзкий вкус у клея.
— Особенно после водки, — согласился Игнатов. — Было что‑нибудь интересное?
Барский решил поделиться информацией в надежде получить что‑нибудь взамен.
— Сюда после исчезновения хозяина пришли счета за телефонные звонки. Сотовая уточнила, откуда он звонил, поскольку принимали его по областной сети. Чуть ли не из Бологого.
— Черт, это я знаю. Он был также в Клину.
— Да? — Клин находился на полпути между Москвой и Тверью. — Это точно?
— ФСБ подняло всех ментов в городе и области отсюда и аж до Питера, чтобы проверить заправочные станции. Но их не так‑то легко проверить. Там же никакой отчетности. Многие работают в четыре смены и пока найдешь сменщиков, которые вспомнят этот допотопный автомобильчик, пройдет уйма времени. Так вот, Лифшиц заправился в Клину в день своего исчезновения, а на следующий день — отметился в Вышнем Волочке. Там же ему выписали штраф за стоянку в неположенном месте. Квитанция так и осталась неоплаченной.
— Но вы‑то ищете его здесь.
Игнатов пожал своими массивными плечами.
— Здесь его можно ждать с таким же успехом, как и в любом другом месте. По крайней мере, здесь, в городе, у меня есть связи. Если хотите знать мое мнение, то я думаю, что наш парниша припрятал где‑то свою машину, потому что уж больно она заметная. Нанять такси или купить какую‑нибудь «копейку» за полштуки или занять ее на время у приятеля несложно. Кроме того, есть еще автобусы и самолеты.
— Но сейчас его ищут по всей стране.
— Естественно. Но только теперь. Он же нам такие истерики закатывал по поводу того, как он, дескать, устал от постоянной слежки. Сволочь какая! Вся страна не устала, а он, видите ли, устал! — Совершенно искренне возмутился он. — Ну и наши посчитали во сколько обходится круглосуточная слежка за ним — и прослезились. Вот и получилось, что наше юное дарование смылось за неделю до того, как его начали искать. А до этого он мог делать все, что ему заблагорассудится.
— Его правда, никто не видел?
