— Тебе уже пять лет, — начал отец, — тебе пора вступить на тропу мужества.
Тогда я и понятия не имел, о чем он говорит.
— Не бойся, Оскари. Ты хороший пловец. По сравнению с тобой я просто бултыхался в воде, когда мне было пять.
Помню, как поднял на папу глаза, кивнул и сказал:
— Я люблю плавать. Мы будем купаться?
Отец серьезно посмотрел на меня и ответил:
— Можно и так сказать.
Я хотел взять его за руку, но он свою отдернул и бросил взгляд назад. Обернувшись, я увидел стоящую невдалеке группу мужчин под предводительством Хамары. Он кивнул папе, тот в ответ нахмурился, но тоже тряхнул головой.
Мы разделись до трусов, и я весь продрог от холодного ветра, пока отец доставал моток толстой бечевки и обвязывал один ее конец вокруг своей талии. Я спросил папу, зачем он это делает, а он улыбнулся в ответ и пообещал, что будет весело. Когда он обвязал вокруг меня другой конец веревки, я все окончательно понял.
Нам предстояло прыгнуть в водопад.
— Не надо, пожалуйста, — взмолился я. — Папочка, я не хочу.
Содрогаясь от рыданий, я цеплялся за папину ногу. Умолял его не заставлять меня прыгать. Я очень боялся падения в бурлящую воду, где поджидал меня накки. Мне представлялось, что я опущусь на самое дно и никогда уже не всплыву. Никогда не увижу маму.
Папа нагнулся и погладил меня по голове, чтобы я успокоился.
— Не бойся, я с тобой. Будет весело, — обращался он ко мне, но смотрел на Хамару.
Потом папа разжал мои цепкие пальцы, отодрал меня от своей ноги и подвел к самому краю со словами:
— Мы связаны одной веревкой.
Он взял меня на руки и шагнул в бездну.
И мы падали, падали, падали.
Я крепко зажмурился и не открывал глаз весь полет. От ветра перехватывало дыхание, как будто из легких выкачали весь воздух. Брызги воды хлестали дождем. Когда мы ударились о пенящуюся поверхность воды, меня резко охватил холод, все мышцы окаменели.
Напор водопада, обрушивающегося на нас, был такой сильный, что мы все глубже и глубже опускались в нескончаемый мрак озера. Казалось, нам уже никогда не выбраться наверх. В легких было пусто, в голове пульсировала кровь. Я запаниковал, открыл рот, чтобы вдохнуть воздух, и тут же наглотался воды. В ту секунду, опускаясь на дно безжалостного озера, я понял, что умираю.
Мне казалось, что накки схватил меня своими здоровенными кривыми щупальцами и никогда уже не отпустит.
То же самое я переживал сейчас: на меня обрушивалась вселенная, грудь была словно сдавлена тисками, все мышцы напряжены до боли. Но к воспоминаниям об озере примешивались звуки ломающихся деревьев и летящих в мою сторону кусков коры. Сейчас я был не в озере, а лежал лицом в луже грязи и захлебывался, пытаясь вдохнуть. Осознав, что происходит, я поднял голову и откашлял попавшую в нос и рот грязную воду. Я лежал на животе и широко открывал рот, заглатывая воздух, как вдруг получил по спине чем-то тяжелым. Что-то твердое больно ударило между лопаток, и я весь сжался, обхватив голову руками и молясь, чтобы этот кошмар побыстрее закончился.
