Послушник не мог оторвать взгляда от шевелящейся змеиной массы. Так он простоял несколько секунд. Как вдруг фигура под змеями вздрогнула, освобождаясь от струящихся тел. Змеи посыпались вниз, освобождая того, кто был под ними.
— А, змеиный пастух, — послышался глухой, бесстрастный голос, — зачем пришел…
Послушник очнулся, понимая, что раскрыт и что голос обращается к нему, хотя и не понял, почему его назвали пастухом. Он увидел фигуру, закутанную в длинный балахон, по блестящей черно-фиолетовой ткани бегали искры. Фигура чуть ли не по колено утопала в змеях. Гады замерли, угрожающе подняв головы. Картина выглядела настолько нереально, будто в дурном сне. Вспомнив все, о чем они говорили с настоятелем, послушник широко перекрестился и произнес: «Огради мя, Господи, силою Честнаго и Животворящего Твоего Креста и сохрани мя от всякого зла!»
Он сделал шаг вперед, выйдя из-за скрывающих его кустов и не переставая повторять слова молитвы, пошел прямо по змеиным телам, все ближе и ближе к жертвеннику и стоявшей на нем таинственной фигуре. Зачем он это делал? Он и сам не знал. Была какая-то внутренняя уверенность в том, что по-другому нельзя, что он поступает правильно, что если этот в балахоне — «фокусник», то следует с ним разобраться, чтоб не мучил пресмыкающихся и не пугал людей, а если и не фокусник, а кое-кто похуже… что ж, послушник сделает то, что должен, он попытается бороться, а там как Бог даст.
Он не смотрел под ноги. Но змеи быстро расползались в стороны, очищая тропинку. Часть гадов бросилась под защиту фиолетового балахона и пряталась в складках, часть покинула поляну, а некоторые даже бросались в огонь… поляну окутал смрад. «Фокусник», как прозвал его про себя послушник, стал как будто меньше ростом, он закашлялся, хватаясь рукой за горло, и медленно осел на камень.
— Видать, ничто человеческое тебе не чуждо, — сказал послушник, подходя и срывая с головы «фокусника» капюшон. — Как я и думал, — произнес он, разглядывая бледное лицо парня лет двадцати. Парень был практически в обмороке, мокрые волосы прилипли ко лбу, глаза закатились, он едва дышал. Из-под складок балахона выскользнула серная гадюка.
— Вот в чем дело, — послушник подхватил умирающего и потащил его на турбазу, надеясь, что успеет спасти парня.
Варя так заслушалась, так ярко представила себе все, что происходило с послушником, что с трудом вернулась к реальности.
— Скажите, это все действительно произошло с вами? И теми людьми? Вы ведь о себе рассказывали, да? — не утерпела она.
