Иногда сеансы были личными, но порой предлагались в качестве развлечения на вечере в доме. Порчи вспоминал, как наблюдал за некоторыми из них, иногда вместе с сестрой Евой. Они проводились в одной из спален для гостей на верхнем этаже – ставни были закрыты, чтобы не проник и луч света – и представляли собой крайне напряженные мероприятия. Однажды Порчи и Ева стали свидетелями, как со стола поднялась в воздух ваза с цветами. Ева так разнервничалась, что пришлось отправить ее в больницу на двухнедельное лечение. На одном сеансе присутствовали Говард Картер и некая гостья, которую привели в транс, чтобы через нее передать послание духа. Она начала вещать странным голосом и на языке, который никто сначала не смог определить. «Это – коптский язык!» – в изумлении провозгласил Картер.
В реальном мире происходили намного более пугающие вещи, нежели необъяснимо парящая в воздухе ваза с цветами или воскрешение давно умерших языков. Не надо было быть провидцем, чтобы ощущать: на обитателей Хайклира надвигаются беды.
Лето 1914 года выдалось восхитительно теплым. Альмина вернулась из Египта в конце апреля и перед краткой поездкой в Париж пробыла в Хайклире всего несколько недель. 11 июня эрл и графиня устроили большой вечер по случаю скачек в Ньюбери; среди их гостей были мистер и миссис Джеймс Ротшильд. Случайный наблюдатель мог бы назвать это очередным съездом гостей, но взгляд на газеты, а также на растерянное лицо Альфреда де Ротшильда, нервно попыхивающего сигарой в курительной комнате, открыл бы совершенно иное.
Европа была на грани войны, невзирая на усилия многочисленных людей, включая Альфреда, старавшихся предотвратить ее. Альфред предоставил в распоряжение правительства Великобритании всю мощь своего значительного влияния, связи и финансы, выступая неофициальным посредником между непримиримыми Австро-Венгерской империей и Германией. Половина членов семьи Альфреда и его друзей проживали в Европе, и его мучила угроза военных действий между странами, до недавней поры столь тесно связанными между собой. Растущая уверенность в неизбежности столкновения пробудила в нем болезненную тревогу о любимых людях и страдание от собственной беспомощности.
Задача предотвращения войны была слишком неподъемной для отдельной личности, семьи или политика, невзирая на отчаянные закулисные переговоры. В течение месяцев газеты печатали сообщения о призыве мужчин в армии Германии, России и Австрии и торопливом строительстве дополнительных железнодорожных путей для их перевозки. Германия, хотя и окруженная сушей, наращивала военный флот, по своей мощи соперничающий с военно-морскими силами Великобритании.
