. Не желая показаться грубой, она замешкалась в дверном проеме и получила толчок в спину от разъяренной маркизы, прошипевшей ей: «Медлить – так же неучтиво, как и нестись сломя голову».
Возможно, было облегчением поговорить с кем-то, понимающим, что наряду с комфортом и привилегиями всегда присутствовала постоянная боязнь совершить «неприглядный поступок», поскольку очень немногие в этом мире строгих правил этикета оказались бы готовы превратить все в шутку. А условности служили для напоминания женщинам, что вместе с титулом они рискуют потерять все черточки своей индивидуальности. Альмина и Консуэло приноравливались к тому, что их личные пожелания и устремления имели намного меньшую важность, нежели основные задачи, стоящие перед ними: произвести на свет наследника титула[28] и поместья и выполнять роль великосветской дамы.
Трудно представить лучшее время для подобного разговора, поскольку невозможно уловить момент для приватной беседы в доме, где находилось до восьмидесяти человек. Но тяга поделиться секретами пересиливает многое, и всегда обнаруживались способы обойти условности. Например, считалось неподобающим играть в игры по «дням Господним»[29], так что для женщин стало модным проводить время после полудня, гуляя парами для разговоров tête-à-tête[30]. Престиж в обществе измерялся количеством приглашений, полученных дамой на такую прогулку. Определенно привлекательность этого фланирования по красивому парку частично состояла в благоприятной возможности откровенного разговора или же по меньшей мере более искреннего, нежели за чаепитием в гостиной.
Организация приема гостей на уик-энд таила в себе бесчисленные опасности совершить оплошность или упустить из виду жизненно важную деталь. Альмина блестяще выдержала крещение огнем – посещение принцем Уэльским замка в декабре, – но ее бурная деятельность и огромные траты свидетельствовали как о некотором волнении, так и об избыточном проявлении чувств. Она могла попытаться подбодрить новоиспеченную герцогиню на основе своего шестимесячного опыта и большего знакомства с английскими обычаями. Ее советы пришлись бы весьма кстати несколько месяцев спустя, когда герцогиня должна была дать прием по случаю своей первой охоты в Бленхейме, опять-таки в честь принца Уэльского.
Ко времени визита четы Мальборо в Хайклир супружество между Консуэло и герцогом уже стало расхожим примером начисто лишенного любви, но выгодного брачного союза. Любопытство и сочувствие Альмины могли стать поводом для нескольких вопросов во время прогулки молодых женщин. Однако речь не идет о не стесненных этикетом сплетнях. Весь облик Альмины предполагает, что она обладала чувством глубокого достоинства. Молодая женщина только что достигла такого положения, при котором могла гулять под ручку с герцогиней, и обе они не хотели выделиться в отдельное братство чужестранок или совершить великий грех неучтивости. Альмина была чрезвычайно чувствительна к любому намеку, что ведет себя опрометчиво. Стыд являлся мощным ограничителем и ощущался в ее поступках, как подтверждал позже сын графини.
