Он был почти без сознания, когда его подхватили и немедленно отправили в базовый госпиталь в Ле-Туке. Этот госпиталь финансировался герцогиней Вестминстерской и – один из сюрреалистических контрастов Первой мировой войны – размещался в казино элегантного курорта. Клауту не повезло – он получил ранение в первый день службы в своей новой должности (хотя подобная участь не была чем-то из ряда вон выходящим на Сомме), и лишь благодаря везению и крепкому здоровью он добрался живым с подобной раной до Ле-Туке. Научное обоснование переливания крови в 1916 году находилось в зачаточном состоянии, и на подобные процедуры решались чрезвычайно редко, так что пациента с потерей крови держали недвижимым и давали лекарства типа морфина для урежения сердечного ритма.
Клаута прооперировали, чтобы удалить часть пули, застрявшей в челюсти, а двумя днями позже, как только его состояние стабилизировалось, перевели на санитарное судно для возвращения в Англию. Из Дувра поезд доставил его на вокзал Виктория; там Клаута, лежавшего на платформе вместе с сотнями других раненых, определили в госпиталь графини Карнарвон в доме № 48 на Брейнстон-сквер. Клаут настаивал, чтобы его отправили в Общий госпиталь в южной части Лондона. Он, должно быть, хотел оказаться как можно ближе к дому, чтобы члены семьи могли его навещать. Тем не менее Клаута поздно ночью 2 октября 1916 года отвезли на Брейнстон-сквер.
Клаут с удовольствием вспоминал дозволение долго спать в госпитале Альмины. В Ле-Туке старшая медсестра делала обход на заре. В более спокойной обстановке Брейнстон-сквер мужчины спали до завтрака, и только затем их навещал медперсонал. Клаут пробыл там до 13 ноября и достаточно окреп, хотя ему пришлось вернуться в январе для удаления оставшихся кусочков кости и шрапнели. Позже он прибегнул к восстановительной хирургии, чтобы вновь обрести способность есть твердую пищу, но его речь много лет оставалась дефектной. Клауту приходилось бинтовать горло, ибо собственная манера говорить его смущала, да еще беспокоило, что люди не сочтут это результатом военного ранения.
Примерно через пару недель после прибытия, когда Клаут уже садился в постели, а отек и боли лица уменьшились достаточно, чтобы он вновь заинтересовался окружающим миром, Чарлз заметил, что Альмину во время ее обходов сопровождает очаровательная помощница, записывающая указания хозяйки на переносном пюпитре. Мэри Уикс, довольно высокой и аккуратной, обходительной и проворной исполнилось двадцать шесть лет. Она пять лет проработала у Альмины – сначала в качестве секретаря, затем администратора госпиталя, и обе полностью зависели друг от друга. Чарлз писал в своих воспоминаниях, что Альмина относилась к ней скорее как дочери, нежели к служащей, о чем свидетельствовала щедрость патронессы по отношению к молодой женщине.
