Я сказал псу:
— Сгоняй за саквояжем! — и начал осторожно обходить здание, заглядывая в окна. Нашлась моя трость, я чуть было не забыл про нее.
Через минуту раздалось пыхтение — пес — зомби нес сумку. Этот зверь начинал мне нравиться.
— Спрячься! — велел я ему. — Люди не должны тебя видеть. Встретимся у мотоцикла.
Он растворился в темноте.
Сначала я зажег свечу, но на ее запах никто не появился, только пес шуршал и сопел в кустах. Тогда я начал ходить вокруг дома и звать:
— Есть здесь кто живой?
Где — то через четверть часа в окне второго этажа мелькнуло бледное пятно:
— Кто там?
— Черного мага вызывали?
— Осторожно, мертвецы!
— Они в прошлом. Не помните, сколько их было — то?
В окне произошло шевеление, и ответил мне уже другой голос:
— В лес пошли двенадцать человек. Потом я видел семерых, но одного или двух мы смогли уничтожить.
— Сколько было старых?
— Трое.
— Тогда всё, что нам грозит, это пара свеженьких мертвяков, прячущихся по углам! Можно будет поискать их утром. Как в доме со светом?
— Вы уничтожили троих гоулов?!
Судя по знанию терминологии, это был один из чистильщиков. Гуль соотносится с гоулом, как болонка — с волкодавом. Гоулами называют древних и оттого сильных гулей. Я сдержал презрительную ухмылку — все равно бы чистильщик ее не разглядел.
— Да! Причем без особого напряжения. И еще одного из новых. Но у меня проблема с реактивами — на армию покойников я как — то не рассчитывал. Какой идиот их всех поднял?
Ответом стало молчание: признавать свою глупость чистильщик не хотел, а опровергнуть мои слова не мог.
— Ладно, проехали. Сидите где сидите. Я отвезу мальчика на ближайшую ферму, а утром вернусь. Обсудим вопросы оплаты.
— Михас цел?! — раздался встревоженный женский голос.
— Да. Вы его мать?
— Михас! Я должна его видеть!
Раздался шум борьбы. Ну начинается… Нужно свалить отсюда, чтобы они перебесились до утра.
— Короче, мы уезжаем по дороге на восток.
— Михас!
Мне пришлось привести ребенка к дому и позволить женщине выплакаться. Мальчик держался на удивление спокойно и очень серьезно уговаривал маму подождать до утра. Когда мы уходили, женщина все еще рыдала.
— Она у тебя что, из белых? — поинтересовался я, разворачивая тушу мотоцикла.
— Нет. У меня дедушка — белый маг.
— А, тогда понятно. Семейное!
— Что — семейное? — обиделся мальчик.
— Нервишки слабые.
Получив команду, магия мотоцикла вдохнула жар в цилиндры, крутанула вал, двигатель взревел, а из фары ударил ослепительный конус света.
