Свесили ветви кругом,
Точно в раздумье они погрузилися,
Думают думу о нем.
Тихо от ветра, тоску напустившего,
Плачет, нахмурившись, даль,
Точно им всем безо времени сгибшего
Бедного юношу жаль. (5, 107)
Кто он, этот юноша с «верой зари огневой» в душе, мы не знаем. Но вместе с поэтом мы низко склоняем голову у могилы юного поборника свободы.
Говоря о связи Есенина в 1912-1914 годах с революционным рабочим движением, о его участии в демонстрациях, забастовках и в распространении нелегальной литературы, конечно, не следует преувеличивать революционность его дел и поступков. Но не следует и упускать из виду, что рабочая среда оказала свое благотворное влияние на Есенина, помогая ему освободиться от некоторых патриархальных иллюзий и почувствовать необходимость борьбы трудовой России против самодержавного гнета.
* * *
Пробуждению демократических настроений молодого поэта способствовало еще одно важное обстоятельство. Осенью 1913 года Есенин поступает в Московский городской народный университет имени А. Л. Шанявского. Он все острее чувствует недостаточность своего образования, особенно литературного. Почти двухлетнее пребывание в этом, необычном для царской России, высшем учебном заведении - примечательная страница в его жизни, почти не раскрытая до сих пор.
Основанный вскоре после революции 1905 года, при активном содействии передовых русских ученых, университет Шанявского ставил своей целью распространение просвещения и пробуждение интереса к науке в народе[217]. За короткое время университет вырос и окреп, став фактически первым народным университетом России. Более двух тысяч человек занимались в университете Шанявского; большинство из них - на академическом отделении[218]. Двери университета были широко открыты всем истинно жаждущим знаний демократическим силам страны[219]. Писатель Д. Семеновский, поступивший в университет вместе с Есениным, подчеркивает в своих воспоминаниях, что «университет Шанявского был для того времени едва ли не самым передовым учебным заведением страны. Широкая программа преподавания, лучшие профессорские силы, свободный доступ - все это привлекало сюда жаждущих знаний со всех концов России. И кого только не было в пестрой толпе, наполнявшей университетские аудитории и коридоры: нарядная дама, поклонница модного Юрия Айхенвальда, читавшего историю русской литературы XIX века, и деревенский парень в поддевке, скромно одетые курсистки, стройные горцы, латыши, украинцы, сибиряки. Бывали тут два бурята с кирпичным румянцем узкоглазых плоских лиц… На одной из вечерних лекций, - рассказывает Д. Семеновский, - я очутился рядом с миловидным пареньком в сером костюме… юноша держался скромно и просто. Доверчивая улыбка усиливала привлекательность его лица
