После этого разговора Брайан позавтракал с Лесли и сознался во всех подробностях вечерней выходки. Жена убедила его позвонить Рику и восстановить отношения.
Рик был, как всегда, весел и, казалось, ни на что не обижен, хотя, может быть, чуть более язвителен, чем обычно.
Выслушав извинения Брайана, он предложил:
— Знаешь, может быть тебе стоит поработать там консультантом или кем-то еще в этом роде.
Брайан смутился:
— Почему ты это говоришь?
— Не знаю. Ты умеешь создавать комфортную атмосферу для людей. Мне кажется, что тебе это понравится. Работа скорее не с цифрами, а с людьми.
И хотя Брайан понимал, что Рик не хочет его обидеть, он опять начал чувствовать раздражение. Он набрал воздуха и спросил:
— Рик, как ты думаешь, мне нравилось руководить JMJ?
Рик попытался сманеврировать:
— Не знаю, хотя, конечно... Просто мне кажется, твой интерес к людям может быть ценен на другом направлении работы. Вот и все.
Брайан заставил себя успокоиться. Он начал медленно:
— Хорошо, Рик, давай я объясню еще раз. Мне нравилось руководить компанией потому, что мне интересна работа с людьми. Именно по этой причине я хороший директор.
Неловкое молчание повисло на долгих пять секунд.
В конце концов Рик заговорил без всякой убежденности:
— Может быть, ты и прав, Брайан. Может, я не прав. Кто знает, может, через два года JMJ развалится и исчезнет с лица земли, потому что ее работники перестали получать удовольствие от работы и от жизни в целом.
— Но ты так не думаешь, правда?
Рик хмыкнул чуть глуповато:
— Нет, я не думаю. Но иногда я бываю таким ослом!
Брайан засмеялся, еще раз извинился и поблагодарил своего несносного друга, что тот потратил драгоценное время на переживания отставного директора.
Повесив телефонную трубку, Брайан почувствовал странное желание доказать, что его бывший товарищ по общежитию не прав. Он даже не мог себе представить, во что это выльется и что принесут ему следующие несколько месяцев.
На следующий день Брайан пообещал жене, что будет отдыхать еще по крайней мере год. А потом пошел к врачу.
Нога давала о себе знать, и Брайану велели избегать нагрузок в следующие полтора месяца. Конечно, лыжи или длительные пешие прогулки, даже велотренажер, были под запретом. Он мог передвигаться без костылей, что уже было хорошо, но обо всех физических нагрузках, кроме недолгой ходьбы, нужно было пока забыть.
Расстроенный Брайан начал чувствовать, что на него накатываются какие-то приступы безумия.
