Более всего мне не давали покоя часы.
Убийца основательно потрудился, чтобы задурить нам голову. Смотрите, что получалось. Полоска от ремешка на левом запястье указывала, что мистер Картер носил часы именно на этой руке, а на правую их надел ктото другой. Страница, вырванная из дневника, также говорила за то, что от нас хотели скрыть истинное время убийства. Вывод логичный и единственный.
- Единственный, - произнес я вслух. - Единственный, - повторил с изумлением в голосе и продолжил. - Убийца сделал все, чтобы у нас в этом не осталось ни малейших сомнений.
Глупо, конечно, с моей стороны, но раньше эта мысль не приходила мне в голову. А зря. Убийца положил столько сил, чтобы убедить нас, что жизнь мистера Картера оборвалась не в одиннадцать часов только по одной причине: его убили именно в тот момент. Видите ли, если бы он разбил часы и оставил их на левой руке, у него не могло быть полной уверенности в том, что мы согласимся с установленным им временем смерти, куда бы он ни перевел стрелки. Потому что все знают, что часами убийца может поступить, как ему заблагорассудится. И он пошел на двойной обман. Надел часы на правую руку, создавая видимость, что их разбил тот самый удар, что сломал руку мистеру Картеру, но при этом оставил нам ключ для разгадки его маленьких хитростей. В действительности мистера Картера убили именно в одиннадцать, но преступник всеми силами старался подвести нас к мысли, что это не так.
Майкл Картер мог убить своего дядю. На одиннадцать у него алиби не было. В десять тридцать пять дом опустел и он оставался один до двенадцати, когда Дорис принесла ему виски. Я опустил ноги на пол, сказав себе, что нашел убийцу... потом вновь положил на стул, признавая свою ошибку. Потому что мистера Картера могли убить и Амброз, и Джон. У них тоже не было алиби на одиннадцать часов. Поэтому я наполнил опустевший стакан, набил трубку табаком и опять погрузился в раздумья.
Мотив преступления и возможность его осуществления указывали на то, что виновен ктото из племянников. Если он пытался убедить нас, что у него твердое алиби на одиннадцать часов, раз ве ему не следовало позаботиться о том, чтобы хотя бы у одного из оставшихся племянников было бы такое же алиби? Только тогда он мог бы чувствовать себя спокойно. И что из этого следовало? Знал Майкл, где будет находиться Амброз в одиннадцать часов? Нет. Амброз мог быть, где угодно. Так же, как и Джон. Знал Джон, где будут находиться остальные? Он понятия не имел, где может быть в это время Амброз, а если и предполагал, что Майкл в кабинете Амброза, то не мог знать наверняка, сможет ли Майкл доказать, что не покидал кабинета. А Амброз... тут я подскочил в кресле, ударил правым кулаком в левую ладонь и воскликнул: "Амброз!"
