После ужина я остался в столовой, вспоминая события сегодняшнего дня. Я упрекал себя за безрассудную атаку аэростата. Мне все еще с трудом верилось, что я жив и цел. В конце концов я решил, что меня спасла высокая скорость Мерсу, когда он пролетал среди деревьев. Если бы я врезался туда с нормальной посадочной скоростью, первая же верхушка бросила бы «мессершмитт» в сторону, прикончив меня на месте. Скорость позволила истребителю пролететь между деревьями по прямой, а тяжелый мотор «Даймлер-Бенц» прикрыл меня спереди.
На следующее утро я получил из штаба приказ отправляться на две недели в отпуск, но я обнаружил, что после аварии не пострадал физически, и руки не начали трястись, поэтому 20 июня я снова поднялся в небо на одолженной машине. Я добился 14-й победы, сбив прекрасный истребитель-бомбардировщик Як-4. Как я мог в такой момент отправиться в отпуск?! Небеса буквально кишели самолетами Ла-5, Як-9, «Аэрокобра», Пе-2, Як-4 и Ил-2. Каждый день происходили яростные схватки. Иногда вражеские самолеты прилетали сотнями, в других случаях мелкими группами, но в любом случае, когда мы взлетали, то твердо знали, что после приземления у нас не будет боеприпасов. Нет, отпуск в такое время был просто немыслим.
Накануне дня равноденствия 8 наших «мессершмиттов» сопровождали бомбардировщики, отправившиеся ночью бомбить Тали. Мы приземлились в 01.55 и едва закончили заправку, как над аэродромом внезапно появились 12 Ил-2. Они вели огонь из пушек и сбросили массу мелких бомб, которые перекопали все летное поле. Удача была на нашей стороне, так как, несмотря на все это, лишь 3 Мерсу получили небольшие повреждения, а из личного состава легкие ранения получили 2 зенитчика на батарее, прикрывающей аэродром. К 03.00 кратеры были засыпаны, и мы снова взлетели. В течение дня мы действовали в районе Выборга и сбили 5 Иванов. В последний раз мы приземлились на запасном аэродроме Тайпалсаари, где наконец закончили оборудование летного поля.
9 наших истребителей, возвращаясь с линии фронта, полетели на север над озером Саймаа, весело искрящимся в лучах солнца, чтобы приземлиться на новой базе. Казармы оказались в 5 километрах от аэродрома, прямо на красивом пляже Саймаа. Вдали от грохота войны мы быстро оправились после утомительного дня сплошных полетов, наслаждаясь короткими сумерками дня 22 июня.
Смена базы никак не повлияла на наши действия. С рассвета и до заката мы дрались, прикрывали наши отходящие войска, сопровождали бомбардировщики и вели разведку. Однако три дня напряженной работы резко ухудшили качество грунтовой полосы. На хрупкое шасси «мессершмитта» приходилась нагрузка в 3 тонны, и летная полоса очень быстро превратилась во вспаханное поле. При взлете самолет бросало из стороны в сторону, и Мерсу в любой момент мог зацепить крылом землю. Каждый истребитель поднимал облако пыли, поэтому приходилось ждать пару минут, пока она уляжется, потому что взлетать вслепую было невозможно. На этом аэродроме базировались и другие эскадрильи, их самолеты стояли на противоположном краю поля. Не раз самолеты во время рулежки поперек поля могли столкнуться с срочно взлетающим Мерсу. Тайпалсаари совершенно не подходил для нормального базирования «мессершмиттов». Хотя мы проявляли предельную бдительность и тщательно осматривали полосу при посадке, эти операции все равно оставались очень опасными. Поэтому просто удивительно, что лишь один истребитель был серьезно поврежден во время взлета. Пилоты, которые перегоняли «мессершмитты» на новую базу, с трудом поверили собственным глазам, увидев меня. Как они мне сказали, известие о моей гибели долетело даже до Германии! К несчастью, у нас не было времени, чтобы перенять обычай люфтваффе и отпраздновать мое второе рождение.
